Формирование и развитие системы образования у Черноморских казаков (1793 – 1860 гг.)

     Образовательный уровень населения является важным критерием и признаком цивилизованности общества.
В настоящее время, когда процесс образования и воспитания, по ряду причин меняется, и не всегда в лучшую сторону, важно и очень интересно посмотреть, как проходило формирование системы образования в начальный период заселения и обустройства казаков на Кубани.Казачество по своему мировосприятию и жизнеустройству было консервативно.
     Находясь на государственной службе, охраняя и защищая рубежи Отечества, получив за это в вечное пользование землю, на которой жило, казачество вело особый образ жизни, традиционно регулирующийся принципами самоуправления. Казакам с детства прививалось чувство необыкновенного патриотизма, трудолюбия, жажда славы и высокая нравственность. Дома, в школе, на службе, внушались преданность казачьим традициям, идеалам, обычаям предков.Психология казаков, основанная на этих аспектах, является стержнем силы казачества и его жизнеспособности, обуславливает воинскую доблесть, материальный достаток, самобытность культуры.Причину подобного психологического феномена казачества нужно искать в воспитании и образовании. Кроме того, кругозор казаков во многом расширялся благодаря специфике самой службы, давая возможность «повидать мир».

Школьное дело у Запорожских казаков


     Запорожские казаки являются прямыми предками казаков Кубани, основателями Черноморского, а затем и Кубанского казачьего войска. Наряду с ними основателями Кубанского казачьего войска были и линейные казачьи подразделения Дона.
Запорожцы, переселяясь на новые земли, представляли собой уже сформированное общество, с многовековым укладом жизни и традициями. А в изменившихся условиях они сохранили основы своей культуры и продолжали развивать и обогащать её на новых землях.
Знакомство с историей Запорожских казаков [1] даёт полное основание сказать, что в одно и то же время они стояли на очень низкой и очень высокой ступени грамотности того времени. Масса запорожцев, скитаясь по плавням, живя в зимовниках, пребывала в полном невежестве. В то же время масса низового товарищества по своей грамотности и начитанности стояла на очень высоком уровне. Свидетельство тому: донесения, рапорты, письма, написанные грамотно и риторично. В Сечи находились лица, умеющие сочинять вирши и духовную музыку [2]. Сечь постоянно пополнялась учёными и недоученными студентами Киевской духовной академии, а иногда панами и дворянами, умевшими читать и писать, но не умевшими ужиться с порядками своей родины.
     В тоже время, в Запорожье были свои школы, которые обучали грамоте: сечевая, монастырская и церковноприходские [3].
Учителем сечевой школы был иеромонах-уставщик, который кроме обучения грамоте также занимался и физическим воспитанием казаков.
Школа монастырская существовала при Самарско-Николаевском монастыре, в которой учились и взрослые, и дети. Предметами обучения были: Закон Божий, молитвы, грамота и письмо [4].
     Школы церковно-приходские были при многих запорожских церквях, в хуторах и зимовниках. Некоторые из этих школ были созданы специально для обучения вокальной музыке и церковному пению. Из всех школ: сечевой, церковно-приходских и монастырской, выходили дьяконы, писари, уставщики, которые всегда пользовались большим доверием у запорожцев, чем пришлые грамотеи.
     Интересна структура сечевой школы. В ней обучалось до 80 человек разного возраста. Там учили письму, чтению и пению. Школа имела свой особый, но подобный всему войску, общинный строй [5]. Располагала собственной школьной суммой денег. Выбирала из собственной среды двух атаманов, одного для малолетних, другого для взрослых. Частично получала доходы в собственную казну из денег войска, но, в большей степени, зарабатывала деньги сама. Это прислуживание в церкви, чтение Псалтыря по умершему казаку.
     В 1779 году после падения Сечи, когда казаки присягали на верность русскому престолу, то из 69 казаков, принявших присягу, 37 были грамотными [6]. В то время это был высокий процент грамотности.
     Независимость, свободолюбие и демократичность порядков на Запорожье сказывалась и в школе, и на обучении. Видно, что казаки доброжелательно и с пониманием относились к проблемам образования, понимая необходимость быть образованным, и в этом смысле казаки не отставали от века, а возможно, и опережали его.

Становление системы образования в Черномории в первой четверти XIX в.
Образование в первое десятилетие XIX в.


     Кубанские земли, на которых было поселено черноморское казачество в 1792 – 1793 годах, стали называться Черноморией.
Черноморцы, занимая край, уже несли с собой определённый уровень образования. Как свидетельствуют документы и труды историков, образование в начальный период заселения Черномории развивалось по образцу и подобию Запорожья. Грамотные люди ценились, и обучение было обычным, но важным делом [7]. Как высоко ценили черноморцы грамотность видно из того, что вместе с устройством селений и постройкой жилья, несмотря на все трудности и тяготы несения кордонной службы, они обзаводились школами. «В описи квартир, оставленной поручиком Жебровским, значится, что в январе 1794 года в курене Пластуновском была уже хата и тут же школа» у церковных причетников» [8].
     Конечно, такие школы были примитивны, малопригодны и неудобны для обучения в них, но это говорит о том, что возникновение их было необходимым. В основном чтению в то время обучали казачат в куренях, а письму – в канцеляриях. Занятия вели лица всякие, знающие грамоту и письмо [9]. Это были лица духовного сословия, писари или просто грамотные казаки. Именно канцелярии, присутственные места, церковные приходы долгое время служили в Черноморском войске своего рода учебными заведениями. Естественно, что и обучение в них во многом зависело от настроения и знаний самого учителя, а также оплаты его труда родителями обучающегося. Часто оплату за обучение общество производило из добровольных пожертвований. Занятия были бессистемными и нерегулярными, качество преподавания невысоким.          Но, несмотря на все трудности, всё это не мешало казакам видеть в образовании детей одну из насущных жизненных задач. Поэтому уже в 1803 г. была основана первая официальная казачья школа в г. Екатеринодаре. Основана была она Наказным атаманом Черноморского войска Ф. Я. Бурсаком [10] и открыта была на частные пожертвования. Спустя год, в 1804 г. эта школа, благодаря стараниям Кирилла Васильевича Россинского и поддержке войсковой администрации, была переименована в войсковое уездное училище, то есть появилась первая правительственная школа. В записке в управление командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории сказано «… в войске есть уездное училище, утверждено на основании отношения попечителя Харьковского университета сенатора и кавалера графа Потоцкого… от 3 октября 1804» [11]. Было рекомендовано открыть такое же училище и в Тамани. Но в войске отказались от этой идеи, ввиду того, что Тамань находилась на окраине земель войска и часто была изолирована из-за разливов р. Кубань. С одобрением было принято открытие школы и Херсонским военным губернатором, который, посетив Черноморию весной 1804 г., увидел, что в войске мало грамотных кадров, а вновь заселённые земли нуждались в грамотных чиновниках и администраторах. Военный губернатор генерал Розенберг писал «… соображения пользы, каких ожидать должны от учреждения только полезного заведения, имеющей целью сделать детей черноморских чиновников с иноземцев, полезными сынами Отечества» [12]. Такой почин школьного дела был крупным по тому времени актом в жизни казачества. Черноморцы повели это дело на собственные средства без всякого участия казны, за исключением правительственной опеки [13]. 
     В июле 1805 г. войсковой атаман О. Я. Бурсак обратился к жителям Черномории с предложением о денежных пожертвованиях для содействия развитию образования. На призыв отозвалось 117 человек. Самое крупное пожертвование 1000 рублей по завещанию было передано от полковника Мокия Гулика. Атаман Бурсак пожаловал 500 рублей. В числе жертвователей был смотритель училища протоиерей К. В. Россинский, который отказался от 300 рублей жалования в пользу бедных учеников и внёс в подписной лист из своих сбережений 100 рублей. Таким образом, была собрана сумма в 4346 рублей, которые были потрачены на оборудование помещения под училище, хозяйственные расходы и оплату учителям [14].
     В 1806 г. по инициативе учителя училища Иваненко из войскового собора училищу были переданы книги: из которых 49 книг на русском и 116 на славянском языках. Это книги по истории, философии, риторике и т. д. [15]. Оборудование помещения, подбор учителей, и вообще организацию всего дела казаки провели за свой счёт. Центральное правительство не дало ничего. Училище было чисто казачьим учреждением.      Смотрителем училища стал протоиерей К. В. Россинский, который был самым деятельным в деле организации училищного дела.
«В уездном училище преподаётся ученикам, поступившим из приходских, грамматика языка российского и местного, как то: польского, немецкого, сокращённая география и история, первоначальные основы геометрии и естественных наук; также наставления в должности чиновника и гражданина, и практические знания, полезные для местной промышленности и потребностей правительству» [16]. Школьное дело ожило, но не далеко ушло от примитивщины и сложности черноморской действительности. Школьный режим был суровым и строгим. Зачастую науки насаждались с помощью наказаний. И наказывали учеников не только за предосудительное поведение, но и за неуспеваемость. А нередко учителя и сами вели себя непозволительно. Нарушали режим, пьянствовали [17]. Поэтому с ними не церемонились ни смотритель, ни войсковая администрация. В 1808 г. в июле смотритель училища К. В. Россинский сообщил войсковой канцелярии, что учитель полковой есаул Поляков нерадиво относится к своим обязанностям: отлучался из училища без спроса, три дня не являлся на службу. Войсковая администрация предписала Россинскому посадить Полякова под караул на хлеб и воду [18].
     Но и на плоды образования многие казаки смотрели довольно прозаически. Зачастую и учащиеся, и их родители не придавали серьёзного значения полному курсу обучения в училище. Лишь только школьник научился с грехом пополам читать и писать, как немедленно стремился на службу. Грамотность и хороший почерк высоко ценились. Грамотный получал лучшее место на службе, и скорее продвигался по службе и получал чин, чем не грамотный. Только за два с половиной года из Екатеринодарского училища ушло боле двадцати недоучек [19]. Россинский просит Бурсака принять меры к беглецам [20]. Было сделано распоряжение о недопущении беглецов к занятиям должностей в канцеляриях. В то время запретительная мера – не допускать на службу без аттестата об образовании, закрывала ход тем, кто постигал грамоту в неофициальной школе. Эта мера во многом тормозила домашнее и иное образование. Высшая учебная администрация требовала, чтобы церковникам, писарям и грамотным казакам было воспрещено, какое бы то ни было обучение детей. Но эта мера мало эффективна. Да и сам быт казака способствовал домашнему обучению. Нужны были достаточные средства для обучения детей в отдалённом городе. Дома же, на местах, хоть и скромно, но легко могли обучаться грамоте.
     И запретительная мера не допускать к службе недоучек, в первую очередь нанесла удар по домашнему самообучению, с чем казаки не хотели мириться. Самообучение продолжалось, потому, что потребность в грамотных всё возрастала [21]. Да и черноморцы не отвыкли ещё от исконных казачьих порядков, покоившихся на самоуправлении. Да и официальная школа не могла дать достаточное количество грамотных, в которых нуждалось войско [22]. Конечно, войсковая администрация понимала, что запрещая домашнее обучение на бумаге, остановить его не могла на деле. Поэтому в войске начались подвижки в сторону увеличения и открытия новых школ по куреням, которые были бы подконтрольны войсковой администрации. Да и сам К. Россинский понимал это. И его просьбы прикрыть или ликвидировать домашнее обучение, руководствовалось заботой об уменьшении недоучек, путём более упорядоченного и качественного обучения [23].
     Решено было открыть ещё три училища в станицах Брюховецкой и Щербиновской, и в городке Тамань. Представление об этом войсковой администрации, было утверждено в 1812 г. советом Харьковского университета [24]. Войско должно было построить училищные здания, содержать их и платить жалования учителям. Министерство образования взяло на себя обязанность обеспечить училища учебными пособиями. Большую роль в открытии училищ было сделано самим населением. Оно жертвовало деньги на постройку зданий и оплату учителям. В то время учителя получали нищенскую зарплату, которой не хватало на личные нужды. Нехватку денег учителям также компенсировала войсковая казна. А в дальнейшем войсковая администрация частично нашла выход, как пополнить казну для развития школьного дела. Был введён специальный налог на рыбу, икру, шерсть, вывозимую за пределы Черномории. В сущности это была хорошая прибавка к поступлениям в войсковую казну, из которой и выделялись средства на содержание училищ. Но, не смотря на все сложности, школьное дело поступательно развивалось вширь. Количество школ, хоть и медленно, но увеличивалось. К 1819 г., благодаря настойчивости К. В. Россинского, содействию войсковой администрации и участию в этом деле самих жителей Черномории, были открыты новые школы в Кущёвской, Леушковской, Медведовской, Пластуновской [25]. Таким образом, к 1820 г. в Черномории было открыто и действовало одиннадцать училищ. Все они были приравнены к приходским, хотя считались официальными, и расходы по содержанию их несли сами приходы [26]. Положение от этого не улучшалось. По прежнему не хватало материальных и денежных средств, учителя бедствовали, а школьные здания были малопригодны для занятий.
     Чтобы хоть как-то улучшить положение, К. В. Россинский предложил придать двум училищам – Таманскому и Щербиновскому статус «Малые народные училища» [27], с жалованием учителю 250 рублей и 50 рублей квартирных (раньше учителя получали 200 руб.).
Войсковая администрация в лице атамана Матвеева пошла навстречу пожеланиям, и постановила выдавать ежегодно просимые деньги на содержание 10 приходских и 1 малого народного училища, а деньги отнести за счёт войсковых капиталов. Постановление было утверждено Херсонским военным губернатором [28].
     В содержании училищ принимали участие войсковая администрация, приходы, частные лица в виде пожертвований деньгами и продуктами, и в очень слабой мере – казна. Со стороны министерства народного просвещения никаких действенных мер не принималось, что способствовало бы развитию образования в Черномории. Министерство народного просвещения ограничивалось только формальными циркулярами с местными официальными лицами Черномории.
     К тому же, частыми были всевозможные недоразумения между смотрителем училищ и войсковой канцелярией из-за продолжавшегося обучения в канцеляриях. К. В. Россинский ратовал за методичное, официальное обучение, за увеличение учеников в официальной школе, которая давала более широкие, более системные знания. Канцелярия обучала в основном только письму и чтению, но самое главное то, там обучались ведению канцелярских дел, что способствовало более быстрому поступлению на службу [29].
     Это был исконный, проверенный способ обучения, имеющий давние традиции и дающий более быстрые практические результаты.
Следует отметить, что хотя процесс развития образования в Черномории в первые десятилетия XIX в. шёл не всегда гладко, но, несмотря на трудности, поступательно, благодаря заинтересованности самих черноморцев и войскового правительства, при финансовой поддержке со стороны всего населения Черномории и войсковой администрации.
     Конец двадцатых годов XIX в. завершился для народного образования в Черномории крупным по тому времени событием – учреждением войсковой гимназии. Многие дети хотели продолжать образование в гимназии. Но в войске, кроме училищ, не было других учебных заведений. Так как гимназии были в других регионах страны, то многие родители не могли из-за нехватки средств отправлять детей за пределы края. Хотя, в то же время многие учились после окончания училищ в Черномории, в гимназиях, либо в других учебных заведениях России.
     Уже к концу второго десятилетия XIX в. в Черномории назрел вопрос об открытии своей гимназии. В 1818 г. войсковая канцелярия постановила ходатайствовать об открытии гимназии в г. Екатеринодаре. Открыта была гимназия 1 октября 1819 г. и временно находилась в здании Екатеринодарского училища [30]. План и смета на постройку здания были посланы на утверждение Херсонскому военному губернатору. А самое деятельное участие в открытии и устройстве гимназии принял протоиерей К. В. Россинский, который лично возглавил сбор средств для открытия и устройства гимназии. Самый крупный взнос был от есаула Бондаревского. Он пожертвовал в пользу гимназии дом стоимостью в 4000 руб. и наличными деньгами 1555 руб. В пользу гимназии было собрано из пожертвований 14193 руб. 80 коп. По приказу министра народного просвещения была учреждена стипендия имени Бондаревского [31]. А министерство финансов по предложению министра народного просвещения ассигновало гимназии штатную сумму 5800 руб. [32].
     Сразу же, через месяц после открытия гимназии, по предложению К. Россинского при гимназии был устроен интернат на 15 человек, названный «Сиротопитательным домом» [33]. Тут же последовало высочайшее повеление об учреждении при гимназии капитала на содержание казённых воспитанников из детей бедных родителей и сирот. Все казённовоспитанники должны были после окончания гимназии проработать не менее шести лет учителями в других училищах войска. На каждого воспитанника выделялась конкретная сумма. Деньги были взяты из приказа общественного презрения, которые пополнялись как пожертвованиями, так и войсковой казной. Директором гимназии был назначен К. В. Россинский [34]. Против его назначения протестовала войсковая канцелярия, мотивируя это тем, что у Россинского итак много обязанностей. На него постоянно оказывалось давление со стороны войсковой канцелярии в виде всевозможных приказов. Войско давало средства на содержание гимназии, оно и ведало его хозяйственной частью, и, таким образом, пыталось подчинить гимназию войсковой администрации, ввиду того, что министерство народного просвещения снабжало учебные заведения Черномории только учебной литературой, да и то не всегда. Стало быть, хозяином дела было войско, как высший его хозяйственный орган [35].
     К 1820 г. в Черномории было 11 приходских народных училищ и одна войсковая гимназия, в которых обучалось 300 учеников [36].
Вопрос получения среднего образования в Черномории был решён, самостоятельно – усилиями самого Черноморского казачества.

Вклад К. В. Россинского в дело развития образования в Черномории

     Образование в Черномории в первые два десятилетия заселения и освоения края получило широкое и качественное развитие. Естественно, что основную роль сыграло стремление к этому самих казаков. Бескорыстная и постоянная деятельность К. Россинского, как раз была основным стержнем высокого развития образования в Черномории. Протоиерей К. Россинский был первым просветителем в то время в Черномории, который планомерно и методично работал в этом направлении как представитель духовного сословия, как администратор и преподаватель [37].
     Родился Кирилл Васильевич Россинский в г. Новомиргороде 17 марта 1775 г., в семье священника. По окончании курса в Новороссийской семинарии, как лучший ученик, преподавал, а позже был назначен священником в родной город. В 1800 г. возведён в сан протоиерея и переведён в г. Таганрог, спустя три года по ходатайству Черноморской войсковой администрации, был переведён в Черноморию [38]. По прибытии в край, сразу же активно начал свою деятельность в духовной и общественной жизни Черномории. Неся огромный груз по управлению духовенством в войске и обязанности приходского священника, он на пожертвованные деньги, большую часть которых собрал сам, открывает и устраивает первое уездное училище, где становится смотрителем и законоучителем. В дальнейшем он активно собирает пожертвования и способствует открытию в Черномории духовного училища в 1818 г., а годом позже на пожертвованные деньги способствует и принимает самое деятельное участие в открытии гимназии, и становится её первым директором. Кроме указанных училищ и гимназии Россинский способствует открытию и организации в Черномории 10 приходских Училищ, на содержание которых употреблял жертвуемые суммы, не требуя денег из государственной казны. Действенную помощь ему оказывала только войсковая администрация Черномории как финансовую, так и материальную.
     На одни только поездки по делам образования К. Россинский израсходовал собственных средств 18 тыс. руб., не требуя возмещения за казённый счёт или из войсковой казны. Нередко отказываясь от денег в пользу бедных, он постоянно побуждал к благотворительности и свою паству. В его доме, находившимся при духовном училище, всегда жило несколько сирот, для которых он был и родным отцом и наставником. «Многих сирот он воспитывал на собственном коште» [39]. В некоторые годы их количество доходило до 12 человек.
     Особо заботился К. Россинский об учителях. Ходатайствовал перед войсковой администрацией об увеличении жалования учителям, об улучшении быта учителей. Заботясь о более качественном преподавании, отец Кирилл пригласил в гимназию учителей с университетским образованием, и лично участвовал в их материальном и бытовом обустройстве.
     Несмотря на многочисленные духовные и общественные обязанности, Россинский успешно занимался наукой и литературой. Его литературная, публицистическая и научная деятельность была разнообразной. Он писал исторические и географические очерки о Черномории, готовил и печатал свои проповеди, писал стихи. Статьи и книги его публиковались и издавались в Харькове и Петербурге. За свои труды Россинский был избран членом Харьковского университета, членом-корреспондентом Санкт-Петербургского вольного общества любителей российской словесности, членом-корреспондентом императорского человеколюбивого общества [40].
     Самоотверженная деятельность К. В. Россинского в деле развития духовности и образования в Черномории была отмечена церковным начальством. Он был пожалован камилавкою, крестом и палицею для употребления при богослужении. В декабре 1823 г. ему было разрешено надевать наградную «митру во время священнослужения» [41], как одну из самых почётных и высоких наград священнослужителей.
Жизнь К. В. Россинского была примером христианского бескорыстия и служения своему народу. Трудно найти человека, который бы сделал в период становления и развития образования в Черномории больше, чем это сделал К. В. Россинский.
     Таким образом, в Черномории к концу 20-х г. XIX в. сложилась стройная система образования. В крае, малонаселённом и слабо экономически развитом, основная потребность в грамотных чиновниках и администраторах решалась самостоятельно, без вмешательства со стороны, при активном содействии войскового правительства, всего населения Черномории.

Особенности образовательного процесса в
Черномории во второй четверти XIX в.

Кризис образовательной системы


     В течение следующего, третьего десятилетия, народное образование в Черномории, как бы застыло на одной и той же точке, а к концу десятилетия пришло в упадок.
     Пока был жив К. В. Россинский, он умело и энергично поддерживал работу учебных заведений, находил на это средства. Отстаивал и доказывал необходимость школ в Черномории как перед министерством народного просвещения, так и перед Черноморской войсковой администрацией.
     Но уже в 1827 г. на народное образование в Черномории были направлены репрессивные меры со стороны министерства народного просвещения [42]. А защитника у народного образования, каким был долгие годы К. В. Россинский, в то время в войске не оказалось.
Сначала совет Харьковского университета предупредил войсковую администрацию, что если оно не ассигнует 7000 руб. из войсковой суммы, то пять училищ будут закрыты [43]. По свидетельству университетской администрации, в указанном году в приходских училищах не было ни учителей, ни учащихся.
     В действительности верным было только то, что у приходских училищ не хватало средств для нормального функционирования. Но денег не давала ни казна, ни войсковая администрация. Угроза университета была только началом репрессий в деле народного образования в Черномории. Предписанием министра народного просвещения 26 ноября 1829 г., в силу Высочайшего повеления 8 декабря 1828 г. была ликвидирована Черноморская войсковая гимназия. Предписывалось оставить в Екатеринодаре лишь одно уездное училище. Приказано было открыть гимназию в Ставрополе для всего Северного Кавказа и Черномории [44].
Согласно распоряжению министерства народного просвещения, проводились репрессивные мероприятия против народного образования, ещё более глубоко затрагивающие народную жизнь. Строжайше запрещалось обучение детей в частных школах, при канцеляриях и церковных приходах.
     В 1828 г. в Черномории без дозволения училищной администрации в разных местах Черномории существовало 28 школ с количеством в 180 учеников [45]. Естественно, что такие школы не были постоянно действующими, с определённым количеством учеников. Такие школы возникали или закрывались от желания, потребностей и возможностей самих казаков.
Эти сведения интересны тем, что независимо от имеющейся официальной школы, народные школы имели место, были необходимы. Казаки традиционно продолжали обучать своих детей по мере необходимости, на собственные средства, невзирая ни на какие запреты, ни со стороны министерства народного просвещения, ни со стороны войсковой администрации.
     В 1830 г. последовал приказ Наказного атамана Черномории Заводовского «О закрытии частных школ» [46], и строго запрещалось обучение письму и грамоте лицам, не имевшем свидетельства на право обучения от местного училищного начальства. Частные школы были признаны вредными и конкурирующими с официальной школой.
     Отсутствие постоянного источника финансирования школ ощущалось всё острее и сильнее с каждым годом, а министерство народного просвещения продолжало придерживаться прежней системы воздействия на народное образование – ничего не давало, а только требовало и грозило.
     Почти десять лет длилась бюрократическая переписка об имуществе Екатеринодарской гимназии. Согласно распоряжению министерства народного просвещения, имущество Екатеринодарской гимназии после ликвидации и должно было быть передано в Ставропольскую гимназию [47]. Смотритель Екатеринодарского уездного училища просил оставить при училище библиотеку бывшей гимназии и оборудование физического кабинета, как имущество, приобретённое на средства самих жителей Черномории. Шла длительная переписка между канцеляриями. Войсковая администрация в 1837 г. постановила оставить всю библиотеку и имущество физического кабинета в Екатеринодаре, так как наказной атаман Заводовский начал ходатайствовать перед вышестоящими инстанциями об открытии гимназии в Черномории [48]. Но высшая учебная и не учебная администрация не спешила способствовать развитию образования в Черномории. Просвещение для казаков признавалось «вредным», а их деятельность в направлении развития образования излишнею и не нужною, хотя везде и на всех уровнях деятельности войска постоянно ощущалась нужда и нехватка в грамотных чиновниках и офицерах. Требовалось немало усилий и средств для возрождения народного образования. И благодаря тому, что во главе войска стал генерал Заводовский, училища начали возобновлять свою деятельность, а войсковая администрация способствовать этому процессу. Министерство народного просвещения по-прежнему ничего не давало, а только требовало и грозило. Войсковая администрация была вынуждена взять все расходы по содержанию училищ на себя. Также войсковая администрация предписывала содержать уездные училища за счёт местных средств [49]. Например, очень эффективно и качественно содержалось Кущёвское училище за счёт местных средств [50]. В то время учителем в ней был бывший учитель гимназии Толмачев, который по признанию инспекционной комиссии очень качественно преподавал, в училище был порядок. При опросе ученики показали твёрдые знания всего им преподаваемого. В училище было 32 ученика, которым читалось сверх обычной программы 2-я часть арифметики и российская грамматика. Всё это Толмачёв делал по собственной инициативе, вообще не будучи утверждённым в училище учителем официально, не получая за преподавание официального жалования. Генерал Николай Степанович Заводовский просил попечителя Харьковского учебного округа утвердить Толмачёва в должности учителя официально и назначить ему жалование. Высшая учебная администрация не спешила с утверждением. Войсковая администрация решила, минуя министерство народного просвещения, возложить обязанности по содержанию училища и учителя за счёт местных средств. По сути это была «контрабандная» школа [51]. Но школа продолжала существовать.
      Для улучшения преподавания в училищах было решено направить в Харьковский университет учителей для ознакомления с методом взаимного обучения по «способу Ланкастера». В 1837 г. за счёт войсковой суммы в Харьков был направлен учитель Милашевич [52].
     Для желающих учеников продолжать учёбу дальше, было решено посылать в высшие учебные заведения по одному воспитаннику каждый год за счёт средств войсковой казны. Были направлены стипендиаты в Санкт-Петербургскую академию художеств, в харьковский университет.
Количество учащихся во всех уездных училищах Черномории было незначительным. По статистическим данным за 1835 г., в Екатеринодарском уездном и в четырёх приходских училищах, числилось всего 243 ученика [53]. Обучение грамоте и письму вновь пошло вглубь народа при помощи частных школ и учителей. Необходимые люди для этого были, в том числе бывшие учителя гимназии и закрытых училищ. А ввиду того, что в войске постоянно ощущалась нехватка грамотных людей, войсковая администрация не так строго следила за такими методами обучения. Тем более, что высшая учебная администрация находилась в Харькове и ничего не знала о настоящем положении дела.

Развитие образования в 40-е – 50-е гг. XIX в.

     В 40-е г. XIX в. начался подъём в деле развития образования в Черномории. В отчёте смотрителя Екатеринодарского уездного училища Бурдунова от 23 апреля 1843 г. по проведению ревизии в приходских училищах Черномории [54] дана оценка всем школам.
В наилучшем содержании помещения и успехах учеников из всех училищ, Бурдунов отметил Кущёвское, созданное Толмачёвым. В пяти училищах были неплохие знания, и ученики показали удовлетворительные знания. Только в Темрюкском училище оказалось плохое здание и посредственные успехи учеников [55]. Одновременно с ревизией официальных школ, шёл розыск частных школ, Обнаруженные частные школы пытались закрыть. Однако частные школы продолжали существовать если их поддерживало население. Казачество в Черномории, как и раньше, придерживалось своих проверенных и излюбленных способов самообучения. В то время как частная школа была запрещена, считалась контрабандной, официальные продолжали то закрывать, то открывать, в зависимости от помещения и потребностей местного населения.
     В 1844 г. было закрыто одно из старейших училищ – Новонижестеблиевское - вследствие отказа местного общества содержать его. В 1845 г. было открыто новое училище в станице Полтавской Таманского округа, в здании, построенном на народные пожертвования [56].
Существование школы зависело лишь от того как могла его содержать община, и оно не подвергалось никаким случайностям лишь в тех местах, в которых были постоянные источники дохода на содержание училища. Как, например, было в станице Старощербиновской, которое содержалось от доходов трёх «училищных лавок» [57].
     С февраля 1847 г. началась подвижка на открытие в Екатеринодаре гимназии. Началась переписка между канцелярией войска Черноморского и штабом войск Кавказской линии. В деле открытия гимназии самое деятельное и активное участие проявил генерал Григорий Антонович Рашпиль, исполняющий обязанности наказного атамана войска.
     Из штаба войск Кавказской линии был прислан «Проект преобразования Екатеринодарского уездного училища в гимназию». Проект был составлен слабо, с малой сметой. Было предложение открыть не полную гимназию, а что-то среднее между гимназией и уездным училищем. Генерал Г. А. Рашпиль считал более целесообразным учредить в Екатеринодаре полную гимназию, как среднее учебное заведение. По этому поводу Г. А. Рашпиль представил свои соображения генералу Н. С. Заводовскому. Он, также, проектировал открыть при гимназии «пансион на 105 учеников, из них своекоштников – 45, казённокоштников – 25, в том числе детей чиновников – 13 и казачьих или урядников – 12, полуказённокоштников – 35 из детей чиновников» [58]. В тоже время все ходатайства по поводу открытия гимназии в Черномории, которые попадали в министерство народного просвещения, оставались без внимания.
     В 1849 г. после длительной переписки и разных согласований между вышестоящими инстанциями Черноморское казачье войско получило наконец надежду на открытие в Черномории своей гимназии. Но только в 1851 г. штат гимназии и гимназического пансиона при ней был высочайше одобрен. И с того же января 1851 г. было предложено открыть пять классов гимназии. Также по настоянию генерала Г. А. Рашпиля гимназии был придан статус и разработана программа обучения, приспособленного к нуждам Черномории. Из архивных документов видно, что гимназия и пансион при ней были поставлены на хорошую и качественную основу. Тщательным образом были продуманы и организованы все хозяйственно вспомогательные вопросы, в том числе «кухня с хлебопекарней для приготовления пищи на 140 человек» [59]. Была разработана и учреждена «повседневная и парадная форма» для воспитанников гимназии. В проектировании и разработке одежды для гимназистов приняли активное участие учителя уездного училища, а также будущий генерал и историк, в то время сотник и делопроизводитель Иван Диомидович Попко [60]. По инициативе Г. А. Рашпиля, сверх обычного министерского курса преподаваемых в гимназии дисциплин в старших классах, были введены военные науки, фехтование, марширование, стрельба, верховая езда и плавание.
Был разработан и в дальнейшем утвержден перечень предметов и число уроков в гимназии. Преподавались: Закон Божий, Русская грамматика, словесность, логика, математика, география, история, латинский, немецкий и французские языки, чистописание, черчение и рисование, черкесский язык, военные науки и законоведение [61].
     К примеру дисциплина «Законоведение» преподавалась в следующем объёме: «1) краткий обзор свода законов; 2) порядок движения бумаг в канцеляриях подробно; 3) главные правила судопроизводства; 4) местные гражданские наставления» [62].
В программу преподавания в гимназии вводились те науки, которые нужны были войску в повседневной жизни, кроме всех прочих общеобразовательных. В то же время, как видно из «Положения о гимназии…», глава IV «О воспитанниках», параграф 22, гимназии был придан сословный характер для обучающихся, где говорится: «Для воспитания на собственном содержании могут поступать в пансион войсковой гимназии дети чиновников и достаточных казаков Черноморского войска, первые предпочтительнее пред последними» [63].
В 1850 г. в Черномории была открыта дирекция училищ. Первым директором был назначен «и приведён к присяге» [64] Н. С. Рындовский. При Г. А. Рашпиле были учреждены пансионы при двух окружных училищах в станицах Уманской и Полтавской [65]. Это позволяло учиться тем детям, которые жили в местах отдалённых от училищ.
     При Г. А. Рашпиле было много сделано для расширения и становления образования в Черномории. «В Темрюкской станице был построен новый дом для приходского училища» [66]. При Мариинской женской пустыни, предполагалось учредить женское училище для дочерей старшин, которые могли бы, получая образование, знакомиться с ведением хозяйства и рукоделия, в обстановке, очень близкой к домашней. Частично вопрос был решён в 50-е гг., когда было разрешено посылать дочерей дворян в Донской институт благородных девиц. Там было предоставлено 10 вакансий для дочерей дворян Черномории [67].
В 1852 г. было открыто двухклассное училище в Ейске.
     Уже к середине 50-х гг. в Черномории была одна мужская гимназия, три окружных училища, и пять станичных школ с общим количеством учащихся до 600 человек. Один учащийся приходился на 141 человека мужского населения.
Кроме этого, войско имело 10 стипендиатов в отделении восточных языков Новочеркасской гимназии [68], 14 – в военно-учебных заведениях, 5 – в харьковской гимназии и университете, по одному в горном институте, институте путей сообщения [69], инженерном училище, 2 – лесном институте [70].
     И естественно, что по-прежнему казачество обучалось письму и чтению старым традиционным способом у дьячка, при канцеляриях, просто у грамотного казака. Никаких архивных документов не сохранилось, где было бы отражено частное обучение, не подконтрольное училищной администрации. Поэтому неизвестно, сколько было таких школ, были ли на них гонения и запреты. Скорее всего, не было ни гонений, ни запретов, потому, что официальная школа не могла дать нужное количество грамотных, а возрастающий по численности населения и обогащающийся край нуждался в грамотных специалистах и чиновниках или хотя бы умеющих читать и писать канцелярских служащих.

Духовное образование в Черномории

     Наряду со светскими училищами в Черномории было открыто духовное училище в 1818 г. Духовенство в то время в Черномории было в основном казачьего происхождения [71].
     Духовное училище было организовано иначе, чем все светские училища. А самое главное, что оно находилось в ведении духовного ведомства, и не было подконтрольно министерству народного просвещения.
     Училище было открыто под названием Екатеринодарского приходского духовного училища. Разрешено оно было в 1817 г., но открыто годом позже. Разрешение исходило от комиссии духовных училищ, находящихся при Святейшем Синоде, через правление Екатеринославской духовной семинарии – учебный орган Екатеринославского архиепископа. Инициатором и организатором училища, а также первым смотрителем был протоиерей К. В. Россинский. Учителем назначен дьячок Лещенко, который окончил синтаксический класс Екатеринославской семинарии и не имел среднего образования. К. В. Россинский неоднократно просил высшую духовную инстанцию направить в духовное училище учителя, окончившего Екатеринославскую семинарию, а также учителей в светские училища для преподавания Закона Божьего. Но никаких назначений не последовало. За исключением К. Россинского в то время в Черномории не было лиц духовного сословия со средним образованием. Духовное училище на первоначальном этапе было очень плохо обставлено. Было всего три учебника: российская грамматика, священная история и Новый Завет на славянском языке [72]. По этим трём учебникам должны были обучаться 15 учеников. Некоторые учебники К. Россинский взял в войсковом училище, но не хватало даже Евангелия. Купить его в Екатеринодаре не было возможности, хотя правление Екатеринославской семинарии распорядилось, чтобы перед классными уроками прочитывалась одна глава из Евангелия. Россинский был вынужден, минуя епархиальное начальство, обратиться с просьбой к Архиепископу Иове о выделении Евангелия [73].
     Уже в 1820 г. в училище числилось 31 учащийся, притом, что 13 из них обучались дома у родителей священников. Также особо успевающим ученикам разрешалось вести обучение в приходах, совмещая обучение с практической деятельностью [74]. Всё это объясняется тем, что лиц духовного звания в войске не хватало. Да и само духовенство с неохотой отдавало своих детей в училище. Это нежелание было связано в первую очередь с материальными трудностями по содержанию учащихся.
     Екатеринодарское духовное училище было отнесено к третьему разряду духовных училищ. На свои нужды оно получало от Синода 400 руб. штатной суммы, где 100 руб. предполагалось на содержание прислуги и хозяйственные нужды, и 300 руб. – плата учителю. Учитель вёл журнал, где записывал, что и по какому предмету было пройдено ежедневно. На каждого ученика заводилась ежегодная ведомость, в которой отмечались как способности, поведение, так и успехи. По этим сведениям составлялись ежегодные отчёты и отсылались в правление Екатеринославской семинарии [75].
     В 1820 г., когда дело в училище было налажено и в хозяйственном, и в учебном процессе, оно было неожиданно закрыто по распоряжению комиссии по надзору за духовными училищами. В Ростове-на-Дону было открыто уездное духовное училище, куда и должны были перейти все учащиеся Екатеринодарского духовного училища. Закрытием училища черноморское духовенство и войсковая администрация была поставлена в затруднительное положение как материальное, так и финансовое.
     Но в 1821 г. Черномория по духовной линии была переподчинена к Астраханской епархии, и Кирилл Васильевич Россинский вновь стал хлопотать об открытии в Екатеринодаре духовного училища. Открыли училище в 1823 г. В училище были организованы два отделения – высшее и низшее. Смотрителем был вновь назначен К. В. Россинский, учителем в высшее отделение священник Вишневский, а в низшем отделении – дьячок Митлашевский. При училище была организована бурса для бедных учеников, которые содержались за счёт училищной казны. Основу казны составляли в основном пожертвования от кружечного сбора и частных пожертвований. На таком положении училище просуществовало до 1842 г., когда по положению о Черноморском казачьем войске от 1 июля 1842 г. оно было переименовано в «Войсковое духовное училище» (75).
     В 1844 г. в распоряжение училища было передано около 40 тыс. руб. серебром церковных сумм, которые под названием «черноморского духовного училищного капитала» положены были «для прирастания процентов» [76]. Казалось бы, имея деньги, училище должно было поставить хорошие условия развития, но в училище постоянно ощущалась как материальная, так и финансовая нехватка средств, что во многом влияло на качество обучения. А такого человека как К. В. Россинский не было, чтобы так самоотверженно относился к делу. Да и сами родители детей относились к обучению в училище апатично и безучастно, это выражалось в том, что родители неохотно отдавали своих детей на учёбу, зачастую их приходилось принуждать, штрафовать, или угрожающие меры по отстранению от занимаемых мест в церковных приходах.
     В 1858 г. Екатеринодарское духовное училище было преобразовано в «Черноморское войсковое училище», с тремя отделениями: высшим, средним и низшим, и с двухлетним курсом в каждом. После успешного окончания училища предоставлялась возможность поступления в семинарии.
     Таким образом, за 37 лет своего существования из стен училища вышло 446 человек получивших духовное образование. Из них: 98 стали причетниками, 85 – священниками, 39 – дьяконами, 20 – чиновниками, 20 – казаками, 16 – офицерами, в том числе полковники и один генерал-лейтенант, историк И. Д. Попко, 6 – учителями, 4 – расстригами, 7 – разночинцами и т.д. [77]. Всё это говорит о том, что большинство духовенства было казачьего происхождения и грамотные люди требовались как в духовной, так и в гражданской, и военной службе.

     Становление и развитие образования в Черномории в период с конца XVIII в. и до середины XIX в. показывает, в каких специфических условиях оно развивалось. Переселившись на новые необжитые земли Кубани, неся кордонную службу, обустраиваясь в хозяйственном и бытовом отношении, черноморцы создали на Кубани стройную систему самоуправления, где демократизм и свободолюбие сочетались со строгой дисциплиной и поступательным и качественным ростом экономического положения казаков. Эта система позволила казачеству сохранять вековые устои, направленные на воспитание достойной смены, и основную роль в этом играло образование.
     В процессе становления и развития образования в Черномории выделяются два периода:
- первый период – конец XVIII – 20-е гг. XIX в. – время зарождения грамотности в Черномории, открытие первых школ и гимназии. Первые учебные заведения очень похожи на войсковую школу Запорожской Сечи, принадлежат к Черноморскому войску и находятся на его содержании. Посильный вклад в их открытие и деятельность внесло всё население Черномории.
- второй период – 30-е гг. XIX в. – конец 50-х XIX в. - после кризисного состояния школы в 30-е гг. XIX в. происходило поступательное и планомерное открытие новых школ в 40-е - 50-е гг. XIX в. Cоздается возможность дальнейшего продолжения учёбы в гимназии или других учебных заведениях России. Начались подвижки в деле образования и открытия школ для женщин.
Необходимо особо отметить самоотверженную и бескорыстную деятельность в деле становления и развития образования в Черномории протоиерея Кирилла Васильевича Россинского. Не будь К. В. Россинского в то время в войске, вряд ли образование получило бы такой высокий уровень. Много сделано в деле образования в Черномории в большей или меньшей степени Наказными атаманами Черноморского войска: Ф. Я. Бурсаком (1750 – 1827), А. Д. Безкровным (1780 – 1818), Г. К. Матвеевым (1762 – 1827), Г. А. Рашпилем (1801 – 1852).
     Таким образом, к концу 50-х гг. XIX в. в Черномории была создана система образования, которая продолжала развиваться и количественно, и качественно. Все школы в Черномории были в подчинении и подконтрольны войсковой администрации, так как основную работу в их создании и открытии принадлежала войску с посильной помощью всего населения края. Быстрый рост учебных заведений соответственно увеличивает и число грамотных. Хотя для такого бурно развивающегося региона как Черномория, их было всё равно недостаточно.

Б. Д. Фуфалько,
историк, краевед

Примечания
1. Эварницкий Д. И. История запорожских казаков. Т. 1. Киев, 1990. С. 449.
2. Там же. С. 449.
3. Там же. С. 451.
4. Там же. С. 452.
5. Там же. С. 452.
6. Там же. С. 453.
7. Щербина Ф. А. История кубанского казачьего войска. Т. 2. Екатеринодар, 1913. С. 743.
8. Там же. С. 743.
9. Там же. С. 444.
10. ГАКК. Ф. 249. Оп.1, Д. 501, Л. 4, 5, 6.
11. ГАКК. Ф. 249. Оп.1, Д. 1011, л. 12.
12. ГАКК. Ф. 249. Оп.1, Д. 501, Л. 4, 5, 6.
13. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 745.
14. Там же. С. 745.
15. ГАКК. Ф. 250, оп. 2, Д. 684, Л. 91, 97, 98.
16. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1 Д. 501, Л. 2, 3.
17. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 746.
18. Там же. С. 746.
19. Там же. С. 747.
20. ГАКК. Ф. 249. Оп.1, Д. 886.
21. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 747.
22. Там же. С. 747.
23. Там же. С. 748.
24. Там же. С. 748.
25. Там же. С. 750.
26. Там же. С. 750.
27. Там же. С. 750.
28. Там же. С. 750.
29. Там же. С. 752.
30. ГАКК. Ф. 250, Оп. 2, Д. 347, Л. 38, 39.
31. Щербина Ф. А. Указ. Соч. С. 752.
32. Там же. С. 753.
33. Там же. С. 753.
34. Там же. С. 753.
35. Там же. С. 753.
36. Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. Краснодар, 1996. С. 331.
37. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 754.
38. Бардадым В. П. Этюды о прошлом и настоящем Краснодара. Краснодар, 1978. С. 66.
39. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1034, Л. 14, 15.
40. Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. Краснодар, 1996. С. 331.
41. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1010, Л. 60.
42. Щербина Ф. А. Указ. Соч. С. 754.
43. Там же. С. 754.
44. Там же. С. 755.
45. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1034, Л. 3, 3 об.
46. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1034, Л. 14, 15.
47. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 756.
48. Там же. С. 756.
49. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1960, Д. 1966.
50. Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 758.
51. Там же. С. 758.
52. Там же. С. 759.
53. ГАКК. Ф. 252, Оп, 1, Д.136.
54. Щербина Ф. А. Указ. соч.. С. 760.
55. Там же. С. 760.
56. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1966.
57. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 761.
58. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 74 об.
59. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 9.
60. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 38, 38 об.
61. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 48, 48 об.
62. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 19, 20.
63. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 75.
64. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1834, Л. 168.
65. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 1926, Л. 7.
66. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 2202.
67. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 2151.
68. ГАКК. Ф. 254, Оп. 1, Д. 684.
69. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 762.
70. Там же. С. 763.
71. Там же. С. 763.
72. Там же. С. 764.
73. Там же. С. 764.
74. Там же. С. 765.
75. ГАКК. Ф. 249, Оп. 1, Д. 2107.
76. Щербина Ф. А. Указ. соч. С. 765.
77. Там же. С. 766.

3 Ноябрь, 2015 / Просмотров: 7541 / ]]>Печать]]>
© 2024 Решмет Д.А.