В июле 1942 г. немецко-фашистские захватчики ворвались в пределы Кубани, а в августе станица Черноерковская была оккупирована. Все, кто мог держать оружие, ушли в партизанский отряд. В их числе: Самарцев Карл Борисович, Полячкова Мария Никифоровна, Храпко Демьян Степанович и многие другие. Более полугода немцы хозяйничали в станице. Учитывая то, что нашим войскам не удалось окружить основные силы Краснодарской группировки противника, ставка верховного Главнокомандования 22 февраля 1943 года приказала командующему Северо-Кавказским фронтом силами 58-й армии и частью 9-й армии нанести удар севернее реки Кубань из района Черноерковской в обход Славянска на Анастасиевскую и Варениковскую. Основная задача 58-й армии состояла в том, чтобы как можно быстрее войти в тыл противнику, отрезав ему пути отхода на Таманский полуостров в районе Курчанской – Варениковской. Для того чтобы отрезать противнику пути из района Славянский на запад, командующий 58-й армии генерал-майор К.С. Мельников решил нанести удар вдоль плавней через ст. Черноерковскую на х. Свистельников и х. Красный Октябрь. С этой целью командующей 58–й армией приказал создать на правом фланге ударную группировку в составе 317, 351, 417, 276 стрелковых дивизий под командованием начальника штаба Армии генерал-майора М.С. Филипповского. Однако к началу наступления, выделенные в ударную группировку дивизии не были подняты в исходное положение, и в наступлении 26 февраля перешли только части 317, 351 стрелковых дивизий. Кроме этого, части ударной группы генерала М.С. Филипповского пришлось наступать в исключительно тяжелых условиях: наступление велось вдоль приазовских плавней по единственной полевой дороге – Черноерковская и ее ближайшие хутора. Первой к станице подошла 317 стрелковая дивизия. Она была как бы тараном в этой операции. Освобожденный плацдарм части 351 и 417 стрелковых дивизий заняли ст. Черноерковскую, х. Верхний и х. Калабадку.

    517-му стрелковому полку была дана задача овладеть х. Калабадка и блокировать во время боя дорогу Черноерковская-Петровская. Полк, выйдя из зарослей камыша, с ходу занял х. Калабадка и продвинулись на 1 км по направлению к ст. Петровской. Спустя немного времени из Черноерквской по направлению к занятой позиции начала двигаться колонна вражеских танков и бронетранспортеров. Бойцы 571 стрелкового полка противостояли этой колонне ружейно-пулеметным огнем, ружьями ПТР и четырьмя пушками «сорокопятками», которые с трудом удалось протащить через плавни.

    Бой продлился почти до полудня, полк снялся с занятой позиции и, обогнув ст. Черноерковскую, вошел в нее с южной стороны. Части 317 стрелковой дивизии сошлись в Черноерковской и пробыли там два дня. А вечером, спустив в канал 4 пушки и оставив трофейные танки, которые нельзя было взять с собой из-за болотистой местности, вся дивизия маршем двинулась на х. Свистельников и х. Коржевский. Дивизия, выполняя приказ, тем самым оголяла за собой тыл.

    Части, которые должны были занять и удержать занятый плацдарм, из-за распутицы и болотистой местности не смогли вовремя подойти. Ст. Черноерковскую пришлось брать еще раз, потом еще и еще. Так станица несколько раз переходила из рук в руки. В результате ожесточенных боев 80% всех построек станицы было сожжено и разрушено. А х. Свистельников и Калабадка перестали существовать вовсе. Бои приходилось вести и ночью. Станицу Черноерковскую в последовательном порядке освобождали стрелковые дивизии 317, 351 и 417. Ожесточенные бои велись не только на земле, но и в воздухе. Оказывая ожесточенное сопротивление войскам нашей группировки фашисты торопились вывести свою технику и награбленное имущество. Для этой цели они стали привлекать транспортную авиацию. Однако наши летчики смелыми ударами срывали вражеские перевозки.

    27 февраля группа в составе 7 истребителей под руководством командира 249-го истребительного авиаполка майора П.К. Казаченко в районе Славянской и Черноерковской встретила 15 юнкеров. Советские летчики смело вступили в бой и уничтожили 8 самолетов; на следующий день четверка истребителей во главе с коммунистом П.К. Казаченко обнаружила в этом же районе 5 самолетов. Все они были уничтожены.

    К исходу 27 февраля ударная группа войск генерала М.С. Филипповского, сломив сопротивление гитлеровцев южнее Черноерковской, вышла на х. Свистельников. Но постепенно темп стал замедляться. Дело в том, что наступление ударной группы должен был поддержать 10-й стрелковый корпус генерал-майор А.М. Пыхтина. Для этой цели его части должны были к 27 февраля сосредоточиться в районе Черноерковской. Но корпус не смог прибыть в этот район в срок и лишь ко второму марта сосредоточился в 7 км севернее Черноерковской. В третьей декаде марта 1943 г. ст. Черноерковская и ее ближние хутора были полностью освобождены от врага. Свыше тысячи воинов пали за ее освобождение. Отступая, немцы полностью сожгли участок станицы на протяжении 4 км, полностью был сожжен х. Калабадка. В мае 1945 г. советские люди празднуют Великую Победу над немецко-фашистскими захватчиками. В станицу возвращаются воины станичники. И многие из них за проявленный героизм и отвагу удостоены правительственными наградами: 3-х орденов Славы удостоен Василий Григорьевич Слабченко, 2-х орденов Славы удостоен Лука Данилович Фоменко, орденом Славы III степени удостоен Завгородний А.С. Несколькими наградами отличен ратный подвиг И.Л. Мороз, Д.П. Сороколет, Н.П. Обертас и многие другие: А.А. Селецкий, Г.А. Шапарь.

    Посмертно удостоен ордена «Красная Звезда» Андрей Федорович Коробка. В 1944 г. житель ст. Черноерковской Крамаренко Алексей Филиппович повторил подвиг А. Матросова, закрыв своим телом амбразуру дзота. А было ему только 23 года… Погиб он в П. – Ахтарске, где сейчас стоит ему памятник и живут его родственники. Всяческую помощь воинам-освободителям оказывало население станицы и хуторов. Ночами старики и дети подносили боеприпасы, снабжали бойцов продуктами. Ими были организованы первые рыболовецкие бригады рыбколхозов «2-я Пятилетка», «им. К. Маркса» и «Шторм». За освобождение станицы погибали не только воины. В этот период на трудовом фронте погибли:

• Грузда Михаил Леонтьевич,
• Ткалич Ефросинья Тимофеевна,
• Перетятько Федор Павлович
• Гапенко Анна Лаврентьевна и другие жители станицы, рыбаки и рыбачки получили ранение…

    За время оккупации и боев за освобождение станицы народному хозяйству был нанесен большой урок. Были разрушены общественные здания: клуб, школа в станице и х. Прорвенском, здание сельсовета, производственные постройки артелей им. Кирова и Горького, рыбартелей «2-я Пятилетка» им. К. Маркса, «Шторм», большинство жилых домов населения.

    Этот эпизод описал очевидец, участник освобождения ст. Черноерковской А. Марченко, проживающий на Украине, в г. Херсоне. Статья была напечатана в газете «Заря Кубани» 29 апреля 1990 года:

    «В марте 1943 года мы шагали по труднопроходимым плавням. Вел нас проводник Павел Федорович – его имя узнали только через 35 лет после дня Победы (командир 274 – го стрелкового полка майор Баштовенко П.Ф.). Шли строго в затылок друг другу, гуськом. То справа, то слева вдруг начала пузыриться вода. Мы знали, что в плавнях уже погибли слишком самонадеянные солдаты. Запрещено курить, разговаривать, греметь оружием, котелком. Проводник вывел нас на сушу, на рассвете и сказал: «Вот она, станица Черноерковская». Без отдыха мы пошли в бой. Враг не ожидал удара со стороны вековых плавней, дрогнул. Жители станицы тепло встретили нас. Они показали нам противотанковый ров, доверху наполненный трупами красноармейцев. Это были замученные пленные бойцы. На глазах местных жителей их подводили ко рву, стреляли. Высокий румын в папахе деловито осматривал всех казненных, стрелял в голову тем бойцам, которые еще дышали. Палач лично переворачивал подозрительно шевелившихся бойцов. И вдруг из-под груды мертвых тел поднялся совсем юный солдат и с криком «мама!» попытался выкарабкаться из рва. Румын прицелился в него, потом почему-то опустил пистолет и позвал обреченного к себе, потом указал пальцем на мимо шедшую колонну пленных красноармейцев. Молоденький солдат и еще пять – семь его ровесников присоединились к колонне. Местные жители бросали изнуренным, голодным красноармейцам куски хлеба, картошку, вяленую рыбу. Пленные ловили продукты на лету, но стоило кому-нибудь сделать шаг в сторону, чтобы поднять хлеб, гремел выстрел конвоиров.

    Прошли годы, а в моей памяти живы воспоминания о расстрелянных военнопленных в станице Черноерковской. Перезахоронены ли они? Установлен ли памятник на их могиле?»

    Жители Черноерковского округа сделали все от них зависящее для увековечивания памяти погибших в бою и замученных красноармейцев. Останки более 800 воинов захоронены в Братской могиле, на которой установлен памятник Воину-освободителю, помещен «Вечный огонь». На большой стене – стеле помещены плиты с именами погибших земляков. Стела разделена на две части: «Сыны Отечества, чей прах покоится в земле Кубанской» и «Воины – Земляки, павшие в боях за советскую Родину. Время от времени на этих плитах добавляются имена. «Здесь похоронены воины 164, 317, 351,414 отдельных стрелковых бригад, павшие в боях за освобождение ст. Черноерковской в 1943 году» - гласит надпись над Вечным огнем.

     В 1998-1999 г.г. в плавнях станицы, были найдены останки погибших воинов-освободителей (предположительно двоих). Казаками и администрацией Черноерковского округа было произведено перезахоронение этих останков. Теперь рядом с Братской могилой стоит скромная плита: «Неизвестным воинам – освободителям». Может, когда-нибудь и на этой плите будут стоять имена. Работа еще не закончена: много бойцов похоронено безымянными. Ведь в бой шли наспех сформированные, даже не обмундированные части 65-й морской бригады и другие подразделения. Поиск продолжается в архивах, по месту жительства павших. На мраморных плитах появляются новые имена.

х. Прорвенский

    Из воспоминаний Орловской Марфы Иосифовны 1921г. рождения (всю войну прожила на хуторе).

«Немцы в хуторе не стояли, боялись плавней. Однажды заехали двумя танками, включили музыку, на весь хутор слышно было. Стояли не долго, собрали продукты: яйца, сало, молоко и уехали. Часть нашей армии зашли со стороны Гривенской через лиманы Глубокий и Долгий. Это была какая-то грузинская дивизия и в основном бойцы были грузинской и азербайджанской национальности. Много солдат погибло при переправе через лиманы, лед был тонкий. В здании школы, расположился военный штаб госпиталь, здесь и оказывали первую помощь, а затем на лодках перевозили раненых в х. Черный Ерик, г. Темрюк, а оттуда отправляли дальше в тыл. Немцы часто бомбили хутор с самолетов. Раненых было очень много, в госпитале не хватало мест, поэтому жители брали раненых к себе домой, как могли кормили солдат.

    В 1942 году перед наступлением немцев, ходили в Разнопол, что под Анастасиевской копать окопы. В Петровской, возле кладбища был склад снарядов, оттуда носили снаряды на х. Свистельники. Чтобы выжить ходили к морю в рыболовецкие бригады и просили рыбу. Затем шли в Петровскую и меняли рыбу на продукты: кукурузу, горох и другие. Выходили по 2-3 человека и шли. По дороге шли люди из других хуторов. Шли долго, очень хотелось пить и есть, воду пили из луж».

    У Марфы Иосифовны в 1943 году погиб брат, ему было 18 лет. Однажды в блиндаже взял ручку и она взорвалась. Это была мини-ловушка. Немцы много разбрасывали таких мини-ловушек в виде ручек, карандашей, игрушек. Разбрасывали с самолетов.

    После освобождения ходили в Черноерковскую, хоронить убитых, там были ожесточенные бои. Осталось много погибших, хоронили и русских и немцев. Умерших от ран солдат хоронили во дворах, а после окончания войны перезахоранивали в братскую могилу на кладбище.

х. Верхний

    Хутор Верхний находится в западной части Славянского района за ст. Черноерковской в 14 км. от Азовского моря. До войны жители хутора трудились в полеводческой бригаде (бригадир Попов А.С.) колхоза им. «Кирова», и рыбколхозе «2-я Пятилетка». Председатель рыбколхоза Грузда В.А. был до войны знаменитым человеком в районе. В 1936 году Василий Анатольевич Грузда первым в районе был награжден орденом «Знак почета». В то время он был бригадиром рыболовецкой бригады. Награду получил за высокие показатели труда.

    В 1936 году принимал Грузда В.А. участие в принятии первой конституции в Москве. После ухода Грузда В.А. на фронт, председателем колхоза «2-я Пятилетка» был избран Кононенко Иван Корнеевич. Летом 1942 года он ушел в партизанский отряд «Шторм», действующий в предгорьях Кавказа, унеся с собой все документы, колхозную кассу, печать. Все это возвратится вместе с ним после оккупации. Вместе с Кононенко И.К. в партизанском отряде воевала пионервожатая школы Полячкова.

    За годы войны с хутора на фронт ушли все мужчины призывного возраста. Остались женщины, старики, дети. Были организованы рыболовецкие бригады из стариков, подростков, женщин, которые занимались ловлей рыбы для фронта.

    На хуторе было организовано две бригады: женская бригада – бригадир Боярко Феодора, и бригадир Деркач С.Г. Рыбу в лодках через лиманы отправляли в Ачуево на рыбозавод или по каналу в сторону ст. Славянской до головного шлюза.

    Перед самой оккупацией подростков 16-17 лет забрали в армию. Немцы пришли в хутор со стороны станицы: Два танка и пехота дошли до середины Хутора по обе стороны канала до взорванного моста. Танки шли по дороге на х. Прорвенский, а затем возвратились. На хуторе в это время стояла воинская часть. В доме Сокол Д.П. стояли на посту офицеры. Она вспоминала, что было во дворе, когда увидела, как по другую сторону канала, на дороге остановился танк и разворачивает пушку в сторону ее дома. Она закричала: «Немцы!». Офицеры выбили окно в задней части дома и убежали в Западную часть хутора. Жители попрятались в окопы. Солдат, которые не успели убежать тоже прятали. Сокол Д.П. вспоминает, что в их окопе тоже прятался молодой солдат. Его накрыли периной, подушками, а сверху посадили пятилетнюю дочку. Немец, заглянув в окоп спросил: «Солдатен?». Ему закричали «Нет, нет!» и он ушел. В тот же день немцы ушли на хутор назад в станицу, сжигая за собой все дома. Остался дом только у Деркач С.Г., т.к. был укрыт металлом.

    Немцы и румыны в хуторе не стояли, они приезжали только за продуктами. Воровали все, что видели: свиней, птицу, яйца, картофель. Наши войска, после освобождения г. Краснодара пошли на запад, дошли до Приморско-Ахтарска и уже оттуда через болота и лиманы пришли на хутор. Со стороны лимана Глубокий на хутор Верхний вышли части 414 стрелковой дивизии и 351, утопив в лимане весь свой обоз. Мокрые и голодные они пришли с одними винтовками. Чем могли хуторяне им помогали.

    В боях за ст. Черноерковскую в лиманах полегло много воинов, без боеприпасов, мокрые, раненные, в жестоком бою они освободили станицу Черноерковскую, которая несколько раз переходила из рук в руки. Очевидцы вспоминают, что стоны из лиманов было слышно в станице.

    После окончания войны, в местах, где проходили бои, было много безымянных могил, в плавнях остатки погибших и умерших от ран солдат. Эти останки жители станицы собирали по плавням, лиманам, выкапывали из захоронений и свозили в центр станицы в общую могилу. На этом захоронении была поставлена металлическая пирамида. В 1958 году поиски захороненных погибших были возобновлены.

    В общей могиле на х. Прорвенском было перезахоронено 192 погибших. Впоследствии в эту могилу делали захоронения найденных останков погибших. Число захороненных погибших воинов, неизвестно. На хуторе Верхнем общих захоронений нет.

    В 1958 году в ст. Черноерковскую приехали скульпторы Геннадий и Виктор Голевы. По их проекту и ими же самими был изготовлен и установлен памятник погибшим за освобождение станицы и воинам-станичникам в центре станицы. Памятник представляет собой воина, держащего в руках автомат. Изготовлен из металлической арматуры и бетона. Изготавливался и устанавливался по частям. 1-я часть по пояс, 2-я – по грудь, 3-я – плечи с головой, такой же памятник установлен на захоронении в х. Прорвенском.