{img1}Вот уже несколько десятилетий на крыльце Славянского историко-краеведческого музея стоит старинная пушка. За это время она стала столь привычной, что уже трудно представить музей без нее. Рядом с пушкой ежедневно проходят тысячи жителей Славянска-на-Кубани и гостей города. Большинство из них не обращают на старинное орудие особого внимания. Пушка как пушка, ну да, старая, но что в ней может быть интересного? 
     Между тем, у любознательного посетителя музея, неравнодушного к истории артиллерии, может возникнуть множество вопросов. Чья это пушка, русская или турецкая? Из чего она сделана? Какой у нее калибр? 
     Что ответить посетителю, ведь об этом старинном орудии известно так мало? 
     В далеком 1973 году пушка была поднята со дна Протоки близ села Ачуево рыбаком Марьяном Каскив. Впоследствии журналисты районной газеты «Заря Кубани» доставили старинную пушку в краеведческий музей города Славянска-на-Кубани, где она находится в настоящее время (Лезговко, Демченко, 2011, с. 17). 
     Что же представляет собой эта пушка? Это относительно небольшое чугунное гладкоствольное орудие, предназначенное для стрельбы ядрами. Длина пушки от торели до дульного среза составляет около 1 метра. Для фиксации ствола между вторым и третьим фризами отлиты цапфы. Орудие не имеет дельфинов и, кроме четырех поясов рельефных фризов, лишено каких-либо украшений. 
Судя по величине диаметра ствола пушки (76 мм), ее калибр составлял 3 фунта. Вес ядра равнялся 1,4 кг.
     На верхней части ствола присутствуют повреждения в виде сколов. Отсутствует винград (прилив в виде шара, помогавший при наложении орудия на лафет или снятии с него), обломленный у самой торели.
     При визуальном осмотре пушки на ней как будто не видно никакой маркировки, которая обыкновенно располагается на казенной части и цапфах орудия. Впрочем, нельзя исключить, что под слоями краски, покрывающей пушку, вовсе нет маркировки. 
     Но каким образом пушка оказалась на дне Протоки? Для ответа на этот вопрос попробуем рассмотреть все возможные версии затопления пушки.

1-я версия («турецкая»).

     Согласно этой версии найденная в Протоке пушка имеет прямое отношение к османской крепости Ачу, которая располагалась неподалеку от места находки. 
     Крепость Ачу (Ачуев) была построена турками в устье реки Кара-Кубань (Черная Протока) в 1697 году, вскоре после того, как в июле 1696 года русской армией была взята османская крепость Азов. С тех пор и вплоть до конца 1776 года Ачуев принадлежал Османской империи. 
     На бастионах, находившихся по углам крепости, были оборудованы места для установки пушек. Со стороны реки в стене были устроены две платформы, на которых также размещались пушки. О наличии пушек в Ачуеве нам известно из различных документов конца XVII–XVIII вв.      Запорожский казак Степан Ковалев, спасшийся из басурманской неволи, рассказывал на допросе, что «Город заложен земляной, с дубовым острогом, и уже совсем отделан; имя ему Ачуев; стены сажень по 200 длиною, по 2 сажени в вышину и по 1 в толщину, с раскатами, на которых пушки железныя» (Устрялов, 1858, с. 81).  
     Французский консул в Крымском ханстве в 1753–1757 гг. Шарль Пейсонель, упоминавший в своем трактате крепость Ачу, писал и об орудиях этой крепости: «Форт расположен на одном из устьев р. Кубани; укрепления деревянные, снабженные 26–30 пушками; рвы наполненные водой» (Фелицын, 1891, с. 22). 
     В декабре 1776 года Хан Шахин-Гирей без согласования с русским командованием занял с верными ему ногайцами Ачуевскую крепость, сдавшуюся без боя. Затем он вывел турецкий гарнизон из крепости, заменив его своими воинами. Население Ачуева и форштадтов принесло присягу на верность Шахин-Гирею. 
     Русское командование, обеспокоенное этим мероприятием хана, поспешило направить в Ачуев своих солдат, а в устье Протоки поставить на якорь бот, вооруженный пушка-ми.  
     В итоге «под видом гостей» в Ачуеве осталась рота Белозерского пехотного полка, которая реквизировала турецкий арсенал – 30 пушек и 40 бочек пороха (Решитько, 2013, с. 23). 
     Авторы книги о селе Ачуево предполагают, что, возможно, пушка была затоплена в этот период. Однако это маловероятно, ведь спустя 16 лет пушки видели казаки, осматривавшие бывшую крепость Ачуев. 
     Войсковой полковник М.К. Гулик, посланный на разведку территории Тамани и Прикубанья в 1792 году, докладывал: «Над Черной Протокой и город Очуев, в коем крепость земляная, но отчасти уже разорена и около оной две канавы наведенныя полною водою; с оных полисадник вырублен; внутри города два запасных каменных погреба; на батареях же девятнадцать пушек больших, в том числе медных четыре, а прочия чугунныя…» (Короленко, 1896, с. 117). 
     Следовательно, в начале 1790-х гг. турецкие пушки находились на бастионах Ачуева, а вовсе не на дне реки. Да и в целом непонятно, зачем нужно было бросать пушки на дно Протоки, ведь даже если они были непригодны для стрельбы, их можно было продать, пусть даже просто как лом металла. 
     Странно, что в 1770–1780-х гг. пушки не были взяты русскими солдатами с собой, впрочем, причиной тому могло послужить дальнее расстояние до ближайших шанцев русской армии и отсутствие хорошей дороги через плавни. Впрочем, пушки вполне можно было вывезти по морю, например, на Тамань. Возможно, черноморские казаки так и поступили с пушками, найденными в Ачуеве полковником Гуликом.  
     Еще одним слабым местом этой версии затопления орудия служит его относительно малый калибр. В крепостной артиллерии XVIII века применялись орудия, имевшие куда больший калибр.

2-я версия («русская»)

     Если следовать этой версии, то пушка могла оказаться на дне Протоки в сентябре 1739 года, когда крепость Ачуев осаждали русские войска. Попытка взятия Ачуева описана в статье П.П. Короленко (Короленко, 2012, с. 6–7).
     Это случилось во время русско-турецкой войны 1735–1739 гг. 
     В сентябре 1739 года русские войска под началом генерал-лейтенанта Андре де Брильи и донские казаки атамана Ефремова двинулись из Азова на юг, где им надлежало разорить турецкие города. К 18 сентября русские части, шедшие к Ачуеву сухим путем и морем, появились на правом берегу Протоки напротив крепости. Завязалась перестрелка. Лишь 20 сентября казакам удалось соорудить паром из лодок, по которому на левый берег были пере-правлены войска и артиллерия. 
     Регулярные части и казаки стали готовиться к осаде крепости. Но успеху русских войск помешала сама природа. Турецкий гарнизон Ачуева спас шторм, начавшийся на море. Река Протока вышла из берегов и затопила русские пушки и припасы, разбила паром. Солдаты метались в воде в поисках сухого места, где можно было бы укрыться от прибывающей воды. Но единственным таким местом был остров, на котором находилась турецкая крепость, где русских не ожидало ничего хорошего. Положение русских войск в эту ночь было столь ужасным, что «…некоторые гренадеры в ужасе взбирались на пушки и, там стоя, ожидали конца своей жизни» (Короленко, 2012, с. 6). 
     В течение первой половины дня вода возвратилась в свои берега, что позволило русским войскам собраться и организовать бомбардировку крепости. Бомбы вызвали в крепости пожар, вынудивший население города искать спасения вне крепостных стен, бросив турецкий гарнизон на произвол судьбы. Однако падению Ачуева вновь помешала стихия. 
     Шторм на море, повторившийся 21 сентября, вызвал повышение уровня воды в Протоке, которая в свою очередь разбила паром и русские суда, затопила пушки и припасы. Штурм турецкой крепости в таких условиях был невозможен. 25 сентября генерал-лейтенант де Брильи приказал войскам снять осаду крепости и двигаться к Азову. 
     Вероятность того, что интересующая нас пушка была потеряна русскими войсками в сентябре 1739 года, весьма велика. Мы даже можем определить время ее затопления с точностью до одного дня: 20 или 21 сентября 1739 года.  
     Возможно ли, чтобы вода унесла чугунную пушку, которая имеет немалый вес. Катастрофические наводнения 1914, 1969 и 2014 гг., произошедшие на восточном побережье Азовского моря, в том числе и в Ачуеве, продемонстрировали, что вода моря и реки Протока вполне способна унести с собой и более тяжелые предметы. 
     Если исследуемая нами пушка принадлежала к полевой артиллерии, то она имела деревянные колеса и лафет, которые облегчили воде «похищение» русской пушки. Вероятно, повреждения на стволе пушки объясняются тем, что волны били ее о твердые предметы (другие пушки, стены турецкой крепости).
     На наш взгляд, более вероятной представляется вторая («русская») версия затопления ачуевской пушки. Если эта версия верна, тогда выходит, что пушке из Славянского музея не менее 275 лет. 
     Остается надеяться, что в истории этой пушки в скором времени будет поставлена точка. Сравнение с артиллерийскими орудиями XVIII века из российских музеев и работа с архивными документами помогут проверить версию автора. Кроме этого, на стволе и цапфах самой пушки могут быть знаки в виде букв и цифр. Для того, чтобы увидеть эту маркировку необходимо очистить поверхность пушки от покрывающих ее слоев краски. Возможно, тогда мы сможем получить новые данные, которые поспособствуют разгадке тайны старинной пушки. 

Р.Н. Раскосов
историк


Литература

1. Короленко П. П. Ачуев. 1697–1897 // Копыл. – 2012. – № 4.
2. Лезговко С. В., Демченко А. С. История села Ачуево. – Славянск-на-Кубани, 2011.
3. Решитько Б. Т. Хан, назначенный Россией // Копыл. – 2013. – № 1 (5).
4. Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великаго. Т. III. – СПб., 1858.
5. Фелицын Е. Д. Западно-Кавказские горцы и ногайцы в XVII столетии по Пейсоне-лю. Материалы для истории Западно-Кавказских горцев // Кубанский сборник. Т. 2. – 1891.