Название «Славянск-на-Кубани» появилось на карте Краснодарского края в первой половине 1958 года, когда крупнейшая на то время станица Славянская Указом Президиума Верховного Совета РСФСР была преобразована в город районного подчинения. С тех пор прошло почти 60 лет. За это время выросло уже три поколения горожан. Однако и в наши дни встречаются люди, пытающиеся доказать неправомерность то исторической, то географической составляющей официального названия города. Удивительно, что среди ревнителей топонимического «соответствия» попадаются не только россияне, но даже иностранцы.

Славянский фельдшанец. Славянский пост. Славянская станица.

      Летом 1774 года закончилась Первая (в эпоху Екатерины II) русско-турецкая война. Её итоги подвёл Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Он, в частности, установил границу двух империй по реке Ее и признал кубанских ногайцев «совершенно не зависимыми от всякой посторонней власти». Однако уже в следующем году Турция спровоцировала кочевников на выступление против России. В ответ царское правительство посадило на ханский престол в Крыму своего ставленника Шагин-Гирея. В составе деташемента (экспедиционного отряда), сопровождавшего кандидата в ханы от Еи до Керченского пролива, был и Славянский гусарский полк, незадолго до этого сформированный на юго-востоке Украины из уроженцев православных стран Европы [1].
      Весной 1777 года оставшиеся на Кубани русские войска приступили к строительству кордонной линии вдоль правого берега реки. Вначале фортификационные работы велись под руководством генерала-майора П.Ф. Бринка, а в середине января 1778 года его сменил генерал-поручик А.В. Суворов. Под руководством последнего за три месяца было сооружено 5 крепостей и 20 фельдшанцев. Одно из полевых укреплений располагалось вблизи места слияния западного и среднего рукавов Кубани и сперва называлось Усть-Кубанским, а после было переименовано в честь Славянского гусарского полка, который отличился и при сопровождении Шагин-Гирея на ханский престол, и в других «делах» [2].
      После заключения весной 1779 года между Россией и Турцией Айналы-Кавакской конвенции, подтвердившей условия Кючук-Кайнарджийского мирного договора, русские войска были отведены за реку Ею, а все укрепления Кубанской кордонной линии – уничтожены. В их числе оказался и фельдшанец Славянский. Однако в 1783 году, когда Крым перешёл под власть России, этот и некоторые другие полевые укрепления по указанию А.В. Суворова были восстановлены. В том же году все гусарские полки, входившие в состав русской армии, стали легкоконными.
      Полагая, что после ухода гусар с исторической арены память о них была предана забвению, доцент Славянского филиала КубГУ О.Б. Клочков пишет: «… в 1783 году Славянский гусарский полк… был расформирован. Следовательно, больше ни в каких походах участие не принимал. Едва ли память о нём, да и о Славянском кордоне, могла сохраниться. Скорее всего о «славянских» гусарах не слышали и черноморские казаки… Тем самым можно утверждать, что память о Славянском гусарском полку не может стать основанием для «воспоминаний» и географических названий "в память" [3].
      Действительно, где-нибудь на Волге или на Урале о «славянских» гусарах и о Славянском полку и не слышали. Но только не на Кубани! Поэтому в июне 1793 года, когда переселились на новую родину потомки запорожцев и началось строительство Черноморской кордонной линии, пост, установленный на месте Левого фельдшанца А.В. Суворова, получил название Славянского (нынешний хутор Тиховский). А в 1817 году под прикрытием этого поста был открыт меновый двор, который тоже воскрешал память о бывшем полке и бывшем фельдшанце, так как назывался Славянским. Больше того, черноморские казаки, помня о вкладе бригадира И.Ф. Бринка в присоединение Крыма к России, на месте его коммуникационного поста основали селение Бринковское, ставшее позже станицей Бриньковской [4].
      В 1861 году кордонная линия была перенесена на левый берег тогдашней Каракубани. Славянский пост утратил своё назначение, но не затерялся в народной памяти. Вот что писал, например, начальник Особой экспедиции, организованной Министерством государственных имуществ России и Русским географическим обществом, Н.Я.Данилевский в 1864 году: «Он (Ангелинский ерик – Б.Р.) начинается верстах в 20 выше Славинского поста из так называемого Чёрного леса, который вместе с Красным лесом… составляет единственный остаток леса правого бока кубанской долины». Примечательно, что учёный-естествоиспытатель отсчитывает вёрсты не от раздёра (места деления Кубани на дельтовые рукава), а от покинутого поста бывшей кордонной линии [5].
      (В приведённом отрывке из «Исследований о Кубанской дельте» пост назван Славинским. Н.Я. Данилевский, не имел доступа к картам Межевой комиссии Черноморского казачьего войска и все географические названия принимал на слух: Рудивский лиман, Кабаняча гряда и т.п. Но авторы монографии «Гидрология дельты и устьевого взморья Кубани», вышедшей в 2010 году, имели все необходимые карты и должны были исправить ошибку своего предшественника. Однако они этого не сделали. Зато, используя карту Межевой комиссии ЧКВ и стремясь её «подкорректировать», московские учёные поместили будущую станицу Славянскую на правом берегу Протоки) [6].
      23 декабря 1865 года был издан приказ военного министра России Д.А. Милютина о водворении в Кубанской области пяти новых станиц. Об одной из них спустя много лет будет написано: «Славянская. Поселена на месте бывшего Копыльского поста Черноморской кордонной линии, а своё имя получила по имени существовавшего соседнего поста той же линии» Возникает вопрос: почему станицу не назвали Копыльской ? Дело в том, что Д.А. Милютин был не только царским чиновником, но и выдающимся учёным-историком. Он помнил о казусе с названием станицы Баталпашинской, увековечившей имя разбитого и пленённого в 1790 году турецкого военачальника, и потому не мог допустить, чтобы новая кубанская станица называлась в честь бывшего османского форпоста [7].
      В 1969 году в США вышел третий том «Казачьего словаря-справочника». В нём помещена маленькая (11 коротких строк) статья о предтече нашего города: «Славенская (куб.) – станица в Таманском отделе, на реке Протоке. Её название часто произносят неправильно, как Славянская. Основана на укреплённом пункте в начале XIX века. К 1920 году станица Славенская расстроилась по типу небольшого уездного городка с населением ок. 20 тыс. казаков и иногородних». Донские казаки-эмигранты, смутно представляющие, когда и где была основана кубанская станица, берутся учить тому, как она должна «правильно» называться [8].
      В начале июля текущего года в краснодарской городской газете с модерновым названием «Ва-банкъ» появилась заметка под рубрикой «Есть мнение». Анонимный автор писал: «В детстве, лет так 50 назад, меня интересовал вопрос: почему у нас говорят «город Славянск», «улица Славенская». Ответ удалось найти в краеведческой литературе. Оказалось, что название «Славянск» происходит от слова «слава», а название украинского Славянска – от слова «славяне»». Автору газетной публикации можно только посочувствовать: он потратил полвека на то, чтобы докопаться до истины, а высказанное им мнение оказалось ошибочным [9].
      На самом деле, в основе названий обоих городов (и кубанского, и украинского) лежит один и тот же этноним – «славяне». Но производные от него пишутся по-разному: на русском языке – «Славянск», на мове – «Словъянськ». Из-за трудности произношения украинского названия и под влиянием русского языка, издавна преобладавшего на Донбассе, украинизм вскоре превратился в «Словянск». А после замены буквы «о» на «а» и смещения ударения на первый слог гласный звук «я» утратил чёткость произношения и стал восприниматься то как «и», то как «е» [10].
      На Кубань названия-дериваты, происходящие от этнонима «славяне», проникли, по всей вероятности, в середине XIX века. Здесь они «прилипли» сначала к посту Черноморской кордонной линии, затем – к меновому двору и, наконец, – к новой станице. Характерно, что названия со сдвинутым ударением, употреблялись только в устной речи. Ни в периодических изданиях, начавших выходить с середины 1860-х годов, ни в работах первых кубанских историков, ни на картах второй половины XIX века они не встречаются.

Славянск-на-Кубани или Славянск-на-Протоке ?

      Одновременно со Славянской городами районного подчинения в Краснодарском крае стали станицы Белореченская, Крымская и Усть-Лабинская. При этом весь «урбанизированный квартет» унаследовал названия прежних сельских поселений. А Славянску ещё потребовалась и уточняющая приставка для отличия от Славянска-донбасского. Правда, название украинского тёзки на мове так отличалось от названия молодого кубанского города, что их на письме невозможно было перепутать. Но кто же тогда, в середине XX века, издавал справочники на мове ? (Кстати, гости Славянска-на-Кубани, не знавшие, что железнодорожная станция не одноименна с городом, часто приезжали не туда, куда стремились).
      Однако после развала Советского Союза положение резко изменилось. Украинский Славянск оказался в другой стране и уже не мог чинить ни транспортных, ни почтовых помех своему российскому тёзке. В этой ситуации приставку в названии Славянск-на-Кубани можно было бы и убрать. Но этого не сделали. И некоторые «топонимисты» постепенно начали рассматривать «на Кубани» как указание на реку, а полное название города – как аналог «Ростова-на-Дону» или «Комсомольска-на-Амуре». При этом под Кубанью понимался северный рукав реки, то есть Протока. Последняя действительно когда-то называлась и Кумли-Кубанью (Песчаной Кубанью) и Кара-Кубанью (Черной Кубанью) [11].
Но такое «отождествление» не понравилось серьёзным людям, в числе которых оказался и доктор сельскохозяйственных наук профессор Е.Б. Величко. В своей статье, опубликованной в начале 1990-х годов, он писал, что наш Славянск «правильнее было бы называть Славянском-на-Протоке». При этом не известно, разделял ли мэтр кубанской мелиорации взгляд Н.Я.Данилевского на Протоку как на главный рукав крупнейшей водной артерии Западного Предкавказья? Или он исходил из того, что, начиная с конца 1960-х годов, северный рукав нёс в Азовское море больше воды, чем западный, что к Протоке было «подвешено» больше ирригированных площадей, чем к Нижней Кубани? [12].
      Какие бы доводы в пользу «Протоки» ни выдвигали единомышленники покойного профессора, им не поколебать давно и прочно сложившегося представления, что протока – это второстепенный рукав реки. И налёт ущербности, присущий данному термину, передаётся любому объекту, так или иначе с ним связанному. В нашем случае таким объектом является город с 65-тысячным населением. Поэтому название «Славянск-на-Протоке» было бы понятно только жителям дельтовых районов края, знающим какова она на самом деле – река Протока.
      Для того, чтобы говорить и писать о неправомерности приставки «на Кубани» в официальном названии нашего города, мало представлять его положение на современной карте Краснодарского краю. Надо знать, какие изменения произошли за последние два с небольшим столетия в гидрографии кубанской дельты, как повлияло это на ход заселения и хозяйственного освоения территории. О том, что Кубань в 1819 году перестала впадать в Чёрное море, напечатано едва ли не в каждом краеведческом издании, а о том, что случилось с Протокой почти в то же самое время, не рассказывают и на уроках географии. Поэтому обратимся к прошлому…
      Ещё в начале 1820-х годов у Кубани было два раздёра (естественных вододелителя). Первый находился на месте нынешнего Тиховского гидроузла и делил главную реку Предкавказья на Каракубань, продолжавшую нести свои воды на запад, и собственно Кубань, поворачивавшую круто на север. Через 10 вёрст Кубань опять «раздиралась» на два рукава: западный, или средний, сохранявший материнское название, и северный, носивший название Кумли-Кубань (будущая Протока). Нижний раздёр был сложным гидрографическим разветвлением. Чуть выше него из Кубани вытекал ерик Казачий, а несколько ниже из неё же брал начало ерик, получивший русское наименование Давидовка [13].
      В XIII-XV веках в кутке, образованном средним и северным рукавами Кубани, располагалась легендарная генуэзская фактория Копа. А 270 лет спустя был возведён османский форпост Ени-Копыл. Летом 1793 года, после переселения на Кубань потомков запорожцев, Ени-Копыл был включён в состав Черноморской кордонной линии и стал Главным Копыльским постом. В 1820 году черноморские казаки оказались «под опекой» командира Отдельного Кавказского корпуса А.П.Ермолова, при котором произошла печально-памятная Калаусская битва. Стремясь оградить копыльский сектор границы от проникновения закубанских «наездников», командующий приказал перекрыть фашинной кладкой реку Кубань ниже истока Протоки (бывшей Кумли-Кубани), вырубить приречные леса, осушить Давидовку и сместить к северу Таманский тракт. После проведения этих мероприятий Протока превратилась в солидный водоток, а Нижний раздёр ушёл в небытие [14].
      К середине XIX века в память о бывшем вододелителе на левом берегу удлинившейся на 10 вёрст Протоки остались «сросшиеся» между собой основаниями прирусловые валы северного и среднего рукавов Кубани и ерика Давидовки. Через полтора года после окончания Кавказской войны на этом аккумулятивном «плато» и разместилась водворяемая станица Славянская. Сначала она ютилась на прирусловом валу Протоки, но постепенно расширилась и «оседлала» не только гряды и заиленные русла бывших водотоков, но и ложа расположенных между ними обширных западин…
      Сегодня во многих городах, станицах, крупных посёлках и хуторах края есть улица Кубанская. В большинстве случаев это название дано в честь Кубани-региона. Реже оно восходит к имени реки, на берегу которой располагается населённый пункт. И лишь в одном городе улица Кубанская пересекает бывшее главное русло Кубани. Потому и называется этот город Славянском-на-Кубани [15].

Б.Т. Решитько,
действительный член Русского
географического общества,
руководитель комиссии по топонимии
Краснодарского регионального
отделения РГО


Список литературы

1. Решитько Б.Т. Хан, назначенный Россией / Копыл, 2013, №2(6). С. 21-24.
2. Соловьёв В.А. Суворов на Кубани. К., 1992.
3. Клочков О.Б. К вопросу о происхождении названия «Славянск-на-Кубани» / Материалы IX Международной научно-практической конференции. Славянск-на-Кубани, 2013. С.64.
4. Энциклопедический словарь по истории Кубани. К., 1997. С.520.
5. Данилевский Н.Я. Исследования о Кубанской дельте / Записки императорского Русского географического общества. Т.II. СПб., 1869. С.6.
6. Михайлов В.Н. и другие. Гидрология дельты и устьевого взморья Кубани. М., 2010. С.319.
7. Феофилактова Т.М. Поражением себя увековечил/. По страницам истории Кубани. К., 1993. С.66.
8. Казачий словарь-справочник. Т.III. Сан-Ансельмо, 1969. С.96.
9. Газета «Ва-банкъ». К., 1 июля 2016.
10. Большая Советская энциклопедия. Т.33. М., 1976. С.551.
11. Решитько Б.Т. Родословная названия северного рукава Кубани / Вестник КРО РГО. Выпуск 6. К., 2012.С. 369.
12. Ковешников В.Н. Очерки по топонимике Кубани. К., 2006. С.115.
13. Решитько Б.Т. Кубанские раздёры / Копыл, 2013 №2(6) С. 36.
14. Ермолов А.П. Мероприятия по укреплению Копыла в 1822 году / Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Акт №808.
15. Решитько Б.Т. Гусарский след Славянска-на-Кубани / Кубанские новости. 15 января 2016.