Шпилевой Владимир Васильевич

       

Родился я 10 мая 1924 г. в городе Севастополе. Кто мои родители - я не знаю, так как в корзинке, в которой меня подкинули под двери детского дома, была записка, а в ней - только имя и день рождения. Сначала был Дом матери и ребёнка в Севастополе, потом были Симферопольский и Евпаторийский детские дома.
       В 1936 году, после окончания пятого класса, я сбежал из детского дома и бродяжничал. К побегу подтолкнуло то, что в очередной драке меня сильно побили старшие ребята, грозили побить ещё, и я сбежал, и почти год бродяжничал по Севастополю. Бродяжничал в основном по набережным улицам, где всегда много народу, а значит легче найти еду, а при облаве проще спрятаться. В то время на набережной, ведущей к Графской пристани, круглосуточно дежурили матросы, которые меня подкармливали и защищали, прятали во время облав. В арке, ведущей к пристани, была небольшая коморка, в которой хранились лопаты, швабры и другой шанцевый инструмент для уборки площади и пристани. В этой коморке я ночевал, когда было холодно, и прятался от облав. Всё время я был рядом с матросами.
       Летом 1937 г. к нам в город приехал из Евпатории джазовый ансамбль ВМФ, который дал прекрасный концерт в Доме офицеров флота, а на площади Ленина (современная Нахимова) устроил запуск воздушного шара. В городе они были несколько дней. Я всё время крутился возле них, мне было всё интересно. В ансамбле было 12 человек. Руководил ансамблем старший лейтенант Дзятко Пётр Иванович. Они все были в морской форме, но служили в школе морской авиации. После окончания концерта, перед отъездом, ко мне подошёл Пётр Иванович, поспрашивал меня кто я и откуда, и, услышав, что я сбежал из детского дома и уже почти год бродяжничаю, предложил поехать с ними в Евпаторию. Так я попал в школу морской авиации. Меня одели в морскую форму, поставили на довольствие, определили место для отдыха, и оформили воспитанником школы морской авиации. Это была и учёба, и служба.
       В 1938 году я узнал, что у меня есть родной брат Иван, который служит офицером на линкоре «Парижская коммуна», и уже семь лет разыскивает меня по всему Крыму. Он и оформил мне перевод к себе на линкор, и я стал воспитанником Черноморского флота. На линкоре меня направили воспитанником-мотористом в БЧ-5 (боевая часть №5, машинное отделение).
Несколько раз я пытался узнать у брата кто мои родители, почему я оказался в детском доме. Брат либо молчал или говорил, что мне лучше ничего не знать. А в 1942 году брат Иван погиб при защите Севастополя.
       Когда началась Великая Отечественная война, я продолжал служить на линкоре «Парижская коммуна» мотористом-дизелистом. В конце лета 1941 года враг приближался к городу, нависла угроза захвата Севастополя с суши. По решению командования черноморского флота стали создаваться бригады морской пехоты для защиты города с суши. Командующий флотом адмирал Октябрьский Филипп Сергеевич обратился к личному составу флота с обращением: «Все матросы, желающие защищать Крым и Севастополь, сойти на берег!». Так вместе с другими добровольцами я попал в роту разведки 7-й бригады морской пехоты. Командир бригады - Жидилов Евгений Иванович, комиссар - Ехлаков Николай Евдокимович. Наша бригада занимала боевую позицию в районе Итальянского кладбища города Севастополя. Основные мои обязанности в бригаде - связной со штабом флота, боевая экипировка: карабин, штык нож, две гранаты, одна противотанковая и противопехотная, противогаз и специальная сумка для пакетов. Но, так как я служил в роте разведки, то приходилось и в разведку ходить в тыл противника. Вся осень 1941, зима и весна 1942 года прошли в ежедневных тяжелейших оборонительных боях для защитников Севастополя. Не было такого дня, чтобы противник не вел дальнобойный артиллерийский обстрел города или бомбил с воздуха или обстреливал наши передовые позиции обороны миномётным и артиллерийским огнём. На город ежедневно обрушивалось сотни тон снарядов, бомб и мин. С каждым днём приходилось всё тяжелее и тяжелее сдерживать атаки немцев, рвущихся в город. Не хватало боеприпасов, продуктов питания, воды, но мы продолжали защищать город, стояли насмерть. В конце июня немцы предприняли сильнейший массированный налёт авиации на город, сотни дальнобойных орудий и миномётов обрушили шквальный огонь по всему городу. Город был накрыт одним большим сплошным взрывом. Всё вокруг полыхало в огне. Небо над городом заволокло густым чёрным едким дымом. От жары и пепла тяжело было дышать. И как только прекратился обстрел и налёт немецких самолётов, на наши оборонительные позиции были брошены свежие, вновь прибывшие на фронт немецкие пехотные и танковые подразделения. Наша оборона не устояла, и немцам удалось прорвать наш фронт и разделить город на две части. Сотни раненных, тысячи убитых, в батальонах и бригадах остались лишь десятки боеспособных бойцов. 3 июля пришёл приказ Сталина оставить город. Но мы ещё несколько дней продолжали драться. В ночь на 8 июля 1942 года, опутав тросом поваленный деревянный телеграфный столб, в районе завода в Камышовой бухте впятером мы ушли в открытое море. От немецких катеров и самолётов спасались, ныряя и дыша через металлические трубки, которые набрали на берегу перед выходом в море. На третьи сутки, почти без сознания, обессиленных и голодных, но живых, нас подобрал наш торпедный катер, и пересадили на подводную лодку-малютку под № 12, и на ней доставили в город Новороссийск. Я был ранен в правую руку и меня отправили на лечение в госпиталь города Орджоникидзе. Но, при подходе немецких войск к Кавказским Минеральным Водам, госпиталь спешно эвакуировали. Несколько десятков километров пешком, потом – поезд, паром, снова поезд и госпиталь в городе Ташкенте. После нескольких недель лечения и отдыха меня направили в экипаж ВМФ в Лихоборье - это сборно-распределительный пункт в городе Химки под Москвой. Пройдя три комиссии, политическую, медицинскую и техническую, я был признан годным к дальнейшей службе и направлен в распоряжение командира 1-го Балтийского флотского экипажа на Лениградский фронт, и определён мотористом БЧ-5 на канонерскую лодку, которая базировалась на Ладожском озере. Боевая задача нашей лодки - огневая поддержка сухопутных войск и десанта, а также разведывательная, дозорная и патрульная служба в прибрежных водах. В конце осени 1942 года меня перевели разведчиком на передовую в 612-ю отдельную роту морской пехоты, командир - Лебович Леонид Оскарович. Наша рота стояла в обороне в районе фортов Красная Горка, Серая Лошадь. А на передовой - как на передовой. Отражение атак, контратаки, рейды в тыл противника за языком, сбор разведданных по расположению и передвижению подразделений немецких войск. Пятнадцать раз приходилось ходить в разведку за линию фронта. Всякое было, когда удачно брали и приводили языка, а когда нарывались на немецкие заслоны, было не до «языка», уходили с боем лишь бы самим не попасть в руки немцев. Были случаи встречных боев на нейтральной полосе, когда нарывались на разведгруппу немцев, которая шла за языком в наш тыл.
       Но самое страшное, что осталось в памяти, это ужас и горе, которые выпали на долю всех жителей Ленинграда. Голод, холод, постоянные налёты и бомбёжки немецких самолётов. Зима 1942-43 года была невероятно тяжёлой. За эту зиму от голода, холода и болезней умерли сотни тысяч ни в чём не повинных, мирных жителей Ленинграда. Мне на всю жизнь запомнился блокадный хлеб, нормой в 300 грамм, который был испечён из жмыха, берёзовых опилок и пыли, а для того, чтобы не разваливался, в него добавляли столярный клей. 300 грамм хлеба – это наша солдатская норма на передовой, а тылу - и того меньше. Нам, как находящимся на передовой, два раза в день давали, как мы называли «приварок», это варёные корни капусты, которые солдаты называли «хряпами». Но город продолжал обороняться, жить, работать и давать продукцию для фронта.
       В начале 1943года кольцо блокады города было прорвано, но бои за полное снятие блокады начались в конце 1943 года. После того, как Ленинградский фронт соединился с частями Волховского фронта, наша рота была направлена в город Энса (Финляндия). А после выхода Финляндии из войны, роту перебросили под Нарву. После того как был освобожден город Нарва, дальше были бои за освобождения городов Таллинн, Рига, Либава (Лиепая). Под Либавой я был направлен в группе десанта на катер, который, в соединении с другими катерами, препятствовал отходу по морю Курляндской группировке немецких войск. В одном из боевых выходов в море наш катер подорвался на мине. Как позже я узнал, от команды и десанта на катере осталось только три человека. Меня вытащили из воды раненного и контуженного, и отправили вместе с другими спасёнными в госпиталь в город Ржев. В госпитале «провалялся» 4,5 месяца. После выздоровления - снова экипаж ВМФ в городе Химки, комиссия и новое назначение.
       «Побывал на двух флотах, отправляйся на третий - Северный, для расширения кругозора», – сказали в комиссии и направили меня служить на губу Ваенга в Кольском заливе, недалеко от города Североморск. Через полгода, в звании старшины 1-й статьи БЧ-5 демобилизован. Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу», «За оборону Севастополя», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».
       После демобилизации попал в город Шамаха, Азербайджанской ССР, где почти год работал на строительстве ГЭС. В 1947 году вернулся на Украину в город Харьков и почти год работал на восстановлении города. Дальше - почти год работал на строительстве железной дороги в районе Байкала. Заболел малярией, переехал во Владивосток, а затем - на Сахалин. На Сахалине, в посёлке Правда Холмского района, работал на рыбзаводе бригадиром станового невода. На Сахалине я встретил свою будущую жену Екатерину Тимофеевну (Выдря). После того как мы поженились, решили переехать на родину жены в город Славянск-на-Кубани. Несколько лет я работал трактористом в конторе «Заготскот», потом - в колхозе. В 1954 году уехал на Алтай поднимать целину. Через год вернулся в Славянск-на-Кубани и работал на строительстве дорог грейдеристом в Управлении механизации № 6. А с 1963 года двадцать лет проработал бригадиром каменщиков в ПМК-282. За 20 лет работы наша бригада строила промышленные корпуса швейной фабрики, хлебозавода, построила здания трёх средних школ, жилые многоквартирные дома. Наша бригада из месяца в месяц перевыполняла производственные задания и трижды становилась победителем социалистического соревновании по нашему управлению. За высокие показатели в труде награждён медалями «За трудовую доблесть», «За доблестный труд» в ознаменования 100 лет со дня рождения В.И.Ленина, «Ветеран труда».
       Будучи активным и непоседливым, я, кроме работы на стройках и в домашнем хозяйстве, всю жизнь занимался общественной работой. В 1976 году - в инициативной группе ветеранов войны по созданию и сбору экспонатов для городского музея. С 1979 по 2005 годы - председатель Совета ветеранов Центрального округа, одновременно возглавлял секцию защитников Ленинграда. 31 год был председателем квартального комитета № 27. В 1998 году я был в числе учредителей и организаторов общественной организации Славянское отделение Российского Морского собрания. Меня избрали заместителем председателя Совета старшин. Вместе с активом Славянского отделения Российского морского собрания участвовал в организации клуба юных моряков «Фрегат».
Мы проводили массу мероприятий, главной задачей которых было патриотическое и нравственное воспитание подрастающего поколения. Это и «уроки мужества», и «заседания кают-компании», встречи моряков трёх поколений, проведение месячников патриотической и оборонно-массовой работы, морские балы, поездки и экскурсии по местам боевой славы в город-герой Новороссийск и город-герой Севастополь.
25 лет пел в Славянском хоре ветеранов. Моя любимая песня «Бескозырка».
       За активную трудовую и общественную деятельность на благо города в 1994 году присвоено звание Почётный гражданин города Славянска-на-Кубани. А также награждён многими государственными, памятными и ведомственными медалями и знаками. 
Мы, с супругой Екатериной Тимофеевной, вырастили и воспитали пятерых детей, которые сами создали крепкие семьи. У меня - 11 внуков.
В последний год у меня сильно ухудшилось зрение, и мне тяжело обходиться без посторонней помощи, но я продолжаю вести активный образ жизни. Встречаюсь с молодёжью, юными моряками клуба «Фрегат», продолжаю участвовать в работе отделения Морского собрания.

Записано в апреле 2013 г.
по воспоминаниям
ветерана Великой Отечественной войны
Владимира Васильевича Шпилевого,
проживающего в г. Славянске-на-Кубани,

Б.Д. Фуфалько
историк-краевед