Известный исследователь кубанской дельты Н.Я. Данилевский ещё 150 лет назад убедительно доказал, что верховье черноморского рукава крупнейшей реки Северного Кавказа в процессе своего развития сместилось примерно на 10 километров к югу от первоначального положения. Об этом свидетельствуют, как минимум, два факта. Во-первых, отсутствие у современной Кубани правобережных ериков на всём протяжении от верхнего раздёра (Тиховского гидроузла) до истока реки Курки. Во-вторых, более высокие абсолютные отметки рельефа «кутков» нижнего раздёра по сравнению с отметками аналогичных мест верхнего раздёра.
Когда «безъеричный» отрезок Кубани занял своё нынешнее положение, образовался верхний раздёр, в котором река разделилась на два рукава – северный и западный. Первый сохранял «материнское» название, второй стал Каракубанью. Через 10 километров северный рукав отделял вправо Кумли-Кубань, а сам уходил на запад и, пройдя под прежним названием (Кубань) примерно 38 километров, соединялся с Каракубанью. Пространство, заключённое между двумя рукавами западного направления, получило название Каракубанского острова. Куток, образованный Кубанью и верховьем Кумли-Кубани, оказался самым высоким местом («командной высотой») всей равнинной части старой дельты.
Раньше других облюбовали этот возвышенный и хорошо защищённый уголок земли меоты племени дандариев, пришедшие сюда в конце VI – начале V века до нашей эры. Первопоселенцы кубанской дельты занимались земледелием, выращивали скот, ловили рыбу. В 480 году до н.э. территория, прилегающая к нижнему раздёру, вошла в состав Боспорского царства. Выходцы из Греции были признанными мастерами виноградства и виноделия, в совершенстве владели гончарным ремеслом. На протяжении четырёх веков дандарии и эллины жили в мире и согласии. Но в 63 году до н.э. меоты попытались выйти из-под власти Боспора. За такую «дерзость» царь Фарнак II сжёг их жилища и затопил полыми водами реки возделанные поля. Во II веке н.э. дандарии покинули родные места и переселились в низовья Дона.
На исходе IV столетия н.э. вдоль правого берега Кубани пронеслась южная волна гуннов, направлявшихся из просторов Азии в Южную Европу. Кочевники смели всё, что было построено и посажено на их пути дандариями и греками. Вместе с гуннами в низовья Кубани прибыли и волжские булгары, которые не только осели в здешних местах, но и образовали своё государство – Великую Булгарию. Вскоре выходцы с Волги установили контакт с Византией и приняли христианство. О пребывании булгар на нижнем раздёре и сопредельной территории свидетельствуют многочисленные археологические находки. Им же река Кубань обязана и своим названием.
В IX веке низовья Кубани вошли в состав Хазарского каганата, существование которого было довольно коротким. Уход части булгар на Дунай, усиление соседних алан (осетин), вторжение в Западное Предкавказье венгров (мадьяр) и половцев (кипчаков), столкновение с адыгами (зихами) подрывали лоскутную империю изнутри и снаружи. Окончательный удар по Хазарскому каганату нанёс в 965 году киевский князь Святослав, челны которого спустились по реке Кубани и вышли к Керченскому проливу. В конце X столетия хазарский город Таматарха стал русской Тмутараканью и центром одноимённого княжества, которое занимало не только Таманский полуостров, но и всю дельту Кубани.
Однако вторжение половцев и захват ими во второй половине XI века северокавказских степей нанесли непоправимый удар по Тмутараканскому княжеству. Под натиском кочевников его территория стала сокращаться. В начале следующего столетия русское княжество вместе с соседней Зихией попало под влияние Византии. Греческий патронаж явился одним из наиболее благоприятных периодов в истории аборигенов Северного Кавказа. За это время зихи смогли расширить свою территорию за счёт присоединения кубанской дельты и Таманского полуострова, добиться подъёма в развитии земледелия, скотоводства, ремёсел и торговли, что помогло народу, не имевшему центральной власти, противостоять натиску монголо-татарских завоевателей.
В конце XIII века зихские князья вступили в контакт с генуэзскими купцами и разрешили тем открыть в западном кутке нижнего раздёра Кубани свою факторию, известную под названием Копа. Сюда по тёплым южным морям и дельтовым рукавам итальянские и греческие купцы везли ткани, сукно, ковры, холодное оружие. В обратный путь их корабли уходили с грузом рыбы, икры, хлеба. Особой статьёй экспорта Копы был «живой товар» - юноши и девушки из кавказских аулов. В то время главный рукав Кубани был доступен для купеческих судов, а водный путь по нему был значительно короче того, который проходил через верхний раздёр.
В 1475-1479 годах дельта Кубани вместе со всем Восточным Приазовьем и Таманским полуостровом вошла в состав Крымского ханства, которое уже являлось вассалом Османской империи. Попытки турок и татар закрепиться на нижнем раздёре, построив здесь мощный форпост, натолкнулись на энергичное сопротивление адыгов племени жанэ, живших на правом берегу Кубани, выше верхнего раздёра, и пришедших им на помощь кабардинцев. Захватчики шли на различные уловки, чтобы сломить волю непокорных аборигенов: приглашали местных князей на службу, брали в жёны их дочерей. Но всё было напрасно. Тогда было пущено в ход оружие. Четырежды за период с 1545 по 1554 год воды Кубани обагрялись кровью адыгов и татар.
В конце 50-х годов XVI столетия кубанские степи заполонили ногайцы Малой орды (Казыева улуса), перекочевавшие сюда после покорения русским царём Иваном IV Грозным Астраханского ханства. Единоверцы крымских татар, они быстро освоились на новом месте и оказались «во всей ханской воле». Это помогло туркам и их вассалам без особого труда осуществить то, чему так долго противились правобережные адыги. В зиму с 1607 по 1608 год хан Гази-Гирей II по указанию султана Ахмеда I построил в кутке нижнего раздёра, образованном Кубанью (теперешней Протокой) и ериком Жиграном (Казачьим) крепость Копыл. Форпост, за который крымский правитель заплатил жизнью, стоял на месте нынешнего хутора Трудобеликовского.
Строившийся как резиденция сераскира (ханского военачальника) на азиатской стороне Керченского пролива, Копыл со временем превратился в разбойничье гнездо, державшее в постоянном страхе жителей закубанских аулов, донских станиц и даже российских городов. Логичным завершением 130 летней кампании степного пиратства явился разгром крепости, учинённый в конце 1737 года по указанию царицы Анны Иоанновны пострадавшими от набега копыльцев донскими казаками и их союзниками-калмыками. Турки собирались сразу же построить новый форпост на другом берегу реки, но передумали.
Новый Копыл (Ени-Копыл) появился на нижнем раздёре только в 1747 году, при султане Махмуде I. Он расположился в междуречье Кубани и Кумли-Кубани, там, где три века назад стояла генуэзская фактория Копа. В первые годы своего существования форпост служил не только резиденцией сераскиров, но и центром турецко-татарской торговли на Северо-Западном Кавказе. Консул Франции в Бахчисарае К.Пейсонель, посетивший Ени-Копыл в 1754 году, писал: «В нём числится около 4000 жителей, есть 2 мечети, 5 караван-сараев и около 500 лавок. Здесь нет таможни, но с каждой повозки товаров взимается пошлина в пользу сераскира и местного мурзы». Через Ени-Копыл вели торговлю как ногайцы, так и адыги. В обращении находились турецкие и крымские деньги. Ввозимые товары поступали через Тамань и Ачу.
Однако с началом русско-турецкой войны 1768-1774 годов Ени-Копыл не стал скрывать своего основного назначения. Когда калмыцкая конница хана Убаши, входившая в состав Кубанского корпуса генерала И.Ф. Медема, попытались взять его приступом, с бастионов крепости открылась такая пальба, что русские союзники едва унесли ноги. Во время войны в Западное Предкавказье из Бессарабии были переведены четыре ногайские орды, три из которых прежде здесь уже кочевали. Едичкульская орда расселилась по берегам Кумли-Кубани: на левой стороне – бурлацкое, на правой – китайское поколение. Южной границей расселения едичкулов стала Кубань.
В ходе войны, вошедшей в историю как Первая русско-турецкая (в царствование Екатерины II), низовье Кубани впервые попало на топографическую карту. Произошло это в 1774 году по приказу командира Кубанского корпуса полковника И.Ф. Бринка. На карте видно, что, дойдя до Ени-Копыла, северный рукав Кубани делился на три части… «Влево, на запад, отходил узкий, шириной саженей 25-30, рукав, который, пропетляв по острову Мунтан вёрст 45, вливался в основное русло Кубани, образуя низменный Каракубанский остров. Далее объединённое русло шло на запад… и впадало несколькими рукавами в Кубанский лиман». Примечательно, что уже тогда, в последней четверти XVIII века, некогда главный рукав Кубани уступал по водности северному, то есть Кумли-Кубани.
Итоги Первой русско-турецкой войны подвёл Кючук-Кайнарджийский мирный договор, заключённый летом 1774 года. В соответствии с ним южная граница Российской империи в Западном Предкавказье устанавливалась по реке Ее, а пространство между нею и Кубанью, где кочевали «свободные и совершенно не зависимые, от всякой посторонней власти» ногайцы, становилось буферной территорией. Но вскоре Турция нарушила принятые на себя обязательства и спровоцировала на выступление против России крымских татар. Восстание быстро перекинулось на азиатскую часть ханства. Крепость Ени-Копыл была разрушена новым сераскиром. А в Цемесскую бухту, на берегу которой стояла крепость Суджук-Кале, вошли корабли под лунным флагом.
В ответ на турецкую провокацию российское правительство отправило на юг своего ставленника Шагин-Гирея, предварительно снабдив его деньгами для подкупа ногайских мурз и выделив ему 12-тысячный отряд регулярных войск и донских казаков под командованием бригадира И.Ф. Бринка. В конце 1776 года «ханский кортеж» достиг правого берега Кубани и занял пустующие развалины Ени-Копыла. Отсюда, с нижнего раздёра, началось шествие русского кандидата в крымские ханы, которое через несколько месяцев завершилось в тронном зале бахчисарайского дворца. Тогда ещё никто не знал, что этим было подготовлено первое присоединение Крыма к России.
Летом 1777 года оставленные на буферной территории войска И.Ф.Бринка приступили к осуществлению «проекта Якоби» - строительству кордонной линии по правому берегу Кубани. В условиях нехватки нужных материалов и транспорта, полного отсутствия подъездных дорог работа шла крайне медленно, а с наступлением осенней распутицы и вовсе прекратилась. В создавшейся ситуации генерал-фельдмаршал П.А.Румянцев принял решение поставить во главе Кубанского корпуса более расторопного и энергичного военачальника. Выбор пал на генерал-поручика А.В. Суворова. Новый командующий прибыл на место в середине января 1778 года. Не теряя времени, он проехал вдоль границы, оценил обстановку, наметил места для будущих укреплений и приступил к делу. За три месяца под руководством и при личном участии Суворова было построено 5 крепостей и 20 фельдшанцев. На правом берегу главного рукава Кубани расположились Славянский, Сарский и Правый фельдшанцы.
Однако в марте 1779 года между Россией и Турцией была заключена Айналы-Кавакская («изъяснительная») конвенция, которая подтвердила действие Кючук-Кайнарджийского договора, в том числе и прохождение границы между двумя империями в Западном Предкавказье по реке Ее. На этом основании Кубанская кордонная линия признавалась незаконной и все укрепления, возведённые А.В.Суворовым, подлежали уничтожению. В числе других были разрушены и фельдшанцы, располагавшиеся на правом берегу Кубани между истоком Кумли-Кубани и устьем Каракубани. Правда, через четыре года некоторые укрепления пришлось восстановить.
В 1783 году крымский хан-реформатор Шагин-Гирей отрёкся от престола, и его территориальные владения, располагавшиеся в двух частях света, вошли в состав России. В Восточном Приазовье новая русская граница пролегла по правому берегу Кубани. Но река разделила не государства. На её левом берегу жили адыгейские племена, как и много веков назад не имевшие центральной власти. Значительный отрезок границы проходил по бывшему главному рукаву реки, сохранившему «материнское» название. Охрану новой границы несли донские казаки, приходившие на посты ранней весной и покидавшие их поздней осенью.
В первой половине 1792 года на земле, ещё не подаренной черноморским казакам, побывал их разведчик есаул М. Гулик. Он проехал вдоль границ испрашиваемой территории, в том числе и черноморского рукава Кубани. Находясь на нижнем раздёре реки, первопроходец черноморцев записал в своей «Ведомости»: «Там, где Кубань делится на два рукава, между Чёрным протоком и Казачьим ериком, - большая земляная крепость Копыл». Гулик ошибался: к тому времени от Копыла уже ничего не осталось. Он видел Ени-Копыл, который располагался в кутке между Кубанью и Черным протоком (так назвали северный рукав донские казаки).
В июне 1793 года на берегу реки Кубани, у Усть-Лабинской крепости высадилась команда черноморских казаков во главе с атаманом З.Чепигой. И сразу же началась расстановка сторожевых постов новой, Черноморской кордонной линии. Включённая в неё бывшая турецкая крепость Ени-Копыл стала Главным Копыльским кордоном. Западнее его расположились Калаусский и Староредутский кордоны. В соответствии с «Порядком общей пользы», принятым в первый день 1794 года, рядом с кордонами разместились соответственно Джерелиевский и Каневский курени. Спустя 13 лет оба куреня были переселены вглубь Черномории.
В том же, 1794 году, по приказу судьи А.Головатого была открыта дорога Екатеринодар-Тамань. После пересечения Чёрного протока она шла вдоль бывшего главного рукава Кубани. Но после того, как Джерелиевский и Каневский курени переселились вглубь Черномории, дорога тоже сместилась к северу и прошла по правому берегу ерика Давидовки. В пределах отрезка, ограниченного переправами через Чёрный проток и речку Курку, на ней были от-крыты две почтовые станции – Копыльская и Калаусская. Новая дорога получила название Большой Таманский тракт.
Летом 1809 года в том месте, где Кубань резко меняла направление течения с западного на южное, горцы пытались пленить генерал-губернатора Новороссии А.Д. Ришелье, который возвращался из Екатеринодара в Одессу. Но казаки узнали о готовящемся нападении и предотвратили его. В благодарность высокий начальник разрешил заложить вблизи места происшествия земляное укрепление бастионного типа и присвоить ему своё имя – «Эмануиловское». Под защитой этого редута некоторое время существовала одноимённая почтовая станция, а через 56 лет была водворена станица Анастасиевская.
В 1820 году Черноморское казачье войско поступило под начальство командира Отдельного Кавказского корпуса генерала А.П. Ермолова, который был нелестного мнения о новых подчинённых и их пограничной службе. Командующий приставил к казачьему атаману полковнику Г.К. Матвееву донского генерала М.Г. Власова и поручил инженер-подполковнику Парокье проверить состояние укреплений Черноморской кордонной линии. Проверка показала, что ни одно из них не заслуживает положительной оценки.
Тогда А.П. Ермолов решил сам объехать сторожевые посты и лично оценить их состояние. Появление командующего на пограничной линии не ускользнуло от внимания закубанцев: значит готовится усиление постов, и поэтому надо действовать на опережение. В ночь на 2 октября 1821 года реку Кубань форсировало многочисленное скопище шапсугов и жанеевцев под предводительством отчаянного Казбича. Целью закубанцев было ограбление казачьих хуторов, появившихся на Терноватом ерике после первого пополнения населения Черномории выходцами из Полтавской и Черниговской губерний.
Но стражи границы проведали о предстоящем налёте, а генерал М.Г. Власов подготовил непрошенным «гостям» достойную встречу. Когда горцы пересекли почтовую дорогу и понеслись к беззащитным хуторам, небольшой отряд казаков начал преследовать их по пятам и заводить в топкий Калаусский лиман. В результате 20 налётчиков были убиты и 400 утонули в трясине, один князь и 42 наездника попали в плен. Добычей казаков стали 318 лошадей, много ружей, пистолетов и сабель. Со стороны победителей один человек погиб и четверо утонули при преследовании закубанцев.
После калаусского побоища инженер-подполковник Парокья предложил «для охранения от набегов закубанцев… устроить каменные сигнальные башни». Возражая ему, генерал Ермолов писал: «Количество оных (башен – Б.Р.), Вами предлагаемое, весьма велико и потребует при малых способах (возможностях – Б.Р.) войска продолжительного для сооружения времени и крайне отяготительных издержек, а потому для отвращения сего надлежит изыскивать другие средства… для улучшения обороны границы, где доселе прорывались злодеи, поручаю Вам исполнить следующее:
Речку Давидовку в том месте, где она вытекает из Кубани, перехватить прочною насыпью с фашинною кладкою. Сверх того, если бы нужно было, сделать отводное крыло, дабы вода не могла выходить из Кубани. Сие удобно по малому количеству воды в Давидовке, которая и в нынешнем году пересыхала. Далее, для осушения Давидовки, соединить её с озером, заключающимся между ею и Кубанью, каналом; из сего озера провести в Кубань канал…
Таким образом, пространство, заключающееся между Кубанью и Давидовкою, непременно осушится. Камыши, где теперь укрываются злодеи, истребится, и селение, которое предполагается устроить по левому берегу Чёрной Протоки в 10 или 12 верстах от канала, будет в безопасности. Правый берег Кубани, от того пункта, где от оной отделяется Чёрная Протока,…имеет некоторые небольшие низменности, в которых при наводнениях Кубани втекает из оной вода, перехватить насыпью с фашинною кладкою».
Генерал Ермолов также предлагал инженер-подполковнику Парокье изыскать место, «удобное для устроения укрепления на 300 чел. казаков. Желательно было бы иметь мост на остров Каракубань и оный прикрыть укреплением; лес по левому берегу Кубани от сего места до поста Копыльского вырубить… Вероятно, что по устроении сего укрепления закубанцы не осмелятся делать нападение через Каракубань, где до сего времени имели лучшую свою переправу, ибо всегда возможно будет отразить им отступление, предупредив их на том берегу Кубани, где будет удобнее. Пост Копыльский не менее как на 150 чел. и хорошо также укреплённый будет в таковых случаях весьма полезным».
«Для большей безопасности идущей в Тамань дороги» А.П.Ермолов планировал перенести почтовую станцию из Копыла в селение Полтавское и поручил Парокье «осмотреть дорогу, сколько можно прямую, от селения Полтавского на Петровский пост». Командующий призывал начать работы «самою раннею весною» 1822 года и напоминал, что при вырубке леса «по левому берегу Кубани… нужны будут прикрытия и особенная осторожность». Ермолов полагал, что выполнение намеченных мероприятий обезопасит границу. Неприятель сможет проходить «со стороны Каракубанского острова к одним только постам Эмануиловскому и Старо-Редутскому»,… «но и то по невыгодному местоположению, конечно, не в больших силах, что собственно тем постам не может угрожать опасностью».
В силу разных причин генералу А.П.Ермолову не удалось осуществить намеченные планы в полном объёме. Но и то, что он успел сделать, имело далеко идущие последствия. Верховье некогда главного рукава Кубани, огибавшее с востока, севера и запада Каракубанский остров, разделилось на две части, разные по длине, водности и даже по названиям. Верхняя часть длиной 10 км, сохранила прежние ширину и глубину и, причленившись к Протоке, приняла и её имя. Остальная часть, длиной примерно 38 км, сильно обмелела и получила название Кубанки. Маловодность последней привела к тому, что вытекающий из неё ерик Давидовка совсем пересох.
В 1852 году группа землеустроителей Межевой комиссии Черноморского казачьего войска, занимавшаяся съёмкой Каракубанского острова, положила на карту и речку Кубанку. При этом выяснилось, что бывшая Кубань ответвляла влево, в сторону острова, два ерика: Гадючий длиной 8 км и Вороной длиной 10 км. В месте второго крутого поворота на юг речка подпитывала довольно крупный лиман, который располагался у северо-западного угла острова. Оба берега Кубанки покрывал пойменный лес.
В 1861 году приказом военного министра России отрезок Черноморской кордонной линии, семь десятилетий проходивший по главному дельтовому рукаву Кубани, был перенесён на левый берег Каракубани и получил наименование «Нижне-Кубанская кордонная линия». В связи с этим и западный рукав реки, огибавший Кара-Кубанский остров с южной стороны, стал называться просто Кубанью. Как и было указано в Жалованной грамоте Екатерины II.
На исходе 1865 года в молодой Кубанской области появилось пять новых казачьих станиц. Одна из них, Славянская, расположилась в западном кутке бывшего нижнего раздёра, рядом с ликвидированным Копыльским постом. Удобное географическое положение станицы (пересечение Таманского тракта с судоходным северным рукавом Кубани) способствовало её быстрому территориальному росту. Уже через два десятилетия Славянская оседлала заиленное русло Кубанки и, таким образом, оказалась в пределах Каракубанского острова. В память о бывшем главном рукаве крупнейшей водной артерии Западного Предкавказья одна из улиц южной части станицы получила название Кубанской.
С начала 70-х годов земли, примыкавшие к верховью Протоки и тянувшиеся вдоль Кубанки и её ериков, вошли в состав юртов станиц Ивановской, Славянской и Анастасиевской. А в середине десятилетия началась раздача наделов лицам войскового сословия Кубанского казачьего войска. На правобережье Протоки получили земельные участки генералы Короленко и Крижановский, полковник Коржевский, потомки полковника Тиховского, на левобережье реки - генерал Крижановский. Но не тяготившие к землепашеству высшие чины войска вскоре начали распродавать свои наделы. Новыми собственниками заветных десятин стали чиновники разных рангов, мещане и иногородние. Позже фамилиями некоторых из них были названы хутора: Коржевский, Турковский, Чигрина, Сербин.
На правом берегу Кубанки, ниже станицы Славянской, обрели землю урядник Клименко, казак Ших, мещане Варивода и Олейник, на левой стороне речки достались наделы казакам Балабасю, Карапышу, Сурмило, Тимошенко, Шевченко и вдове урядника Кладкиной. При Гадючьем ерике были отмежёваны участки урядникам Нагнию, Сухорукову и казаку Молокову, а при Вороном ерике – уряднику Колесникову, казакам Задорожнему, Ляшко и Соболеву. Большинство наделов потом было продано (полностью или по частям) иногородним, которые занимались выращиванием зерновых культур, овощеводством, садоводством, разведением лошадей, крупного рогатого скота и овец.
В то время как Кубанка на глазах превращалась из речки в ерик, верховье Протоки вступало в новую жизнь. В 90-х годах на нём были возведены дамбы, не позволявшие полым и паводковым водам затапливать прибрежное пространство. На рубеже веков по Протоке началось грузо-пассажирское движение пароходов. Это потребовало постоянного углубления фарватера и расчистки дна реки. В станице Славянской появилась ссыпка зерна. Основу грузов, шедших в сторону Темрюка, составляли пшеница, лён, кукуруза. В обратном направлении поступали соль и лесоматериалы. В 1900 году в Славянской, ставшей к тому времени центром Темрюкского отдела, открылось регулярное пароходство, осуществлявшееся «Товариществом Дицмана».
В начале XX века следы речки Кубанки были видны лишь за пределами территории станицы Славянской. Известный краевед К.Г.Живило, совершивший в 1908 году экскурсию на Таманский полуостров, писал: «По пути из станицы Славянской на Анастасиевскую и Курчанскую можно любоваться рукавами Кубани (речки Кубанки и ерика Давидовки – Б.Р.) по широкой равнине, так ещё недавно вышедшей из вод». В самой же станице о бывшем главном рукаве Кубани и его правобережном ерике напоминали продолговатые ложбины, наполнявшиеся водой только при прохождении по Протоке весеннего половодья и летних паводков.
В процессе заселения станицы Славянской, когда нарезались новые улицы, выравнивались плановые участки, русла Кубанки и Давидовки были практически полностью засыпаны. Сохранились только «глинища» – небольшие карьеры, вырытые на прирусловых валах бывших водотоков, где новопоселенцы добывали самый ходовой строительный материал. Крупные глинища находились вблизи старой крепости, куда в 1916 году атаман Таманского отдела В.В.Мищенко препроводил семьи армян-репатриантов, бежавших от турецкого геноцида и искавших пристанища в России. Это место никогда не подтапливалось, и трудолюбивые выходцы из Закавказья очень скоро превратили его в цветущий уголок…
После установления Советской власти и объединения частных земельных наделов сначала в ТСОЗы, затем в мелкие, а после и в крупные колхозы, многие хутора, тянувшиеся вдоль Кубанки и её ериков, ушли в небытие. На месте некоторых из них появились полевые станы и животноводческие фермы. На колхозные поля вышла техника, способная пахать широко и глубоко. Последнее пошло не на пользу бывшим водотокам: распашка внутренних склонов прирусловых валов привела к быстрому заилеванию их русел. Отрезок Кубани, огибавший станицу Анастасиевскую с южной стороны, даже перестал отображаться на топографических картах.
В 1955 году началось строительство первой очереди Петровско-Анастасиевской оросительной системы. Чтобы сократить объёмы земляных работ, было решено использовать Кубанку в качестве сбросного канала, для чего русло бывшего водотока пришлось углубить и местами спрямить. С той же целью автомобильные дороги проложили по прирусловым валам Гадючьего и Вороного ериков. На обширном массиве рисовой системы, раскинувшемся юго-восточнее станицы Анастасиевской, чудом сохранился 3-километровый отрезок естественного русла Кубанки, на правом берегу которого растёт пойменный лесок – квартал 6-Г Варениковского участкового лесничества. В нём наряду с тополем, вербой и берестом прекрасно чувствуют себя ель и сосна.
В 70-х годах Петровско-Анастасиевская оросительная система была расширена за счёт земель, ограниченных рекой Кубанью на юго-западе и продолжением Темрюкско-Курчанской гряды на северо-востоке и севере. В то время на стоимость земляных работ уже не обращали внимания и «вписываться» в существующий рельеф не требовалось. Поэтому и русло, и прирусловые валы Кубанки пошли под ножи бульдозеров и скреперов. Единственное, что сохранилось на новом рисовом участке, это хутор Прикубанский (Прикубанец), названный в честь бывшего главного рукава Кубани и служащий надёжным «маркером» того места, где он соединялся с Каракубанью.
Б.Т. Решитько,
действительный член Русского
географического общества,
руководитель комиссии по топонимии
Краснодарского регионального
отделения РГО
ЛИТЕРАТУРА
1. Бардадым В.П. Атаманы. К., 2009.
2. Данилевский Н.Я. Исследования о Кубанской дельте/. Записки ИРГО. Т.2. СПб., 1869.
3. Дубровин Н.Ф. Присоединение Крыма к России. Т.1. СПб. 1885.
4. Ермолов А.П. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Акт № 808.
5. Живило К.Т. Экскурсия на Таманский полуостров/. Кубанский сборник. Т. XIV. Е., 1908.
6. Михайлов В.Н. и другие. Гидрология дельты и устьевого взморья Кубани. М., 2010.
7. Решитько Б.Т. Кубанка /. Знай свой край. К., 1974.
8. Решитько Б.Т. Кубанские раздёры/. Копыл, 2013, № 2(6).
9. Решитько Б.Т. Каракубанский остров/. Копыл, 2014, № 2 (10).
10. Соловьёв В.А. Суворов на Кубани. К., 1992.
11. Трехбратов Б.А. История Кубани с древнейших времён до начала XX века. К., 2003.
12. Труханович В.П. Развитие речного судоходства на Кубани в дореволюционный период/. Кубанский сбоник. №III (24). К., 2008.
13. Фелицин Е.Д. Список населённых мест Кубанской области/. Сборник сведений о Кавказе. Т. VII. Т., 1885.
14. Фуфалько Б.Д. Славянский район. Историко-географические сведения.К., 2012.
