Устье реки Протоки в конце XVII века

      С глубокой древности места обитания людей были тесно связаны с реками, озерами и морями. Обилие рыбы и дичи, и, что важнее, близость к водным торговым путям, были важными факторами, влиявшими на выбор места для поселения. При этом наиболее привлекательными для людей являлись берега рек близ мест их впадения в крупные озера или моря. Такие места крайне редко пустовали в прошлом. Не является исключением в этом плане и устье реки Протока, точнее, левобережье устья в районе современного села Ачуево. В 1697 году турками здесь была построена крепость, ставшая новым форпостом Османской империи в Приазовье, призванным заменить Азов, захваченный войсками Русского царства годом ранее. 
      Но были ли обитаемы берега Протоки в районе ее устья непосредственно перед строительством османской крепости? Ответ на этот вопрос не прост, поскольку интересующая нас местность до сих пор практически не исследована в археологическом отношении. В условиях отсутствия данных археологии нам придется ограничиться сведениями, содержащимися в письменных источниках XVII-XVIII вв. На основе изучения этих источников мы попытаемся осветить некоторые малоизвестные и дискуссионные вопросы истории небольшого уголка Прикубанья в конце XVII века. 

Устье реки Протока до постройки Ачуева

      Одним из ключевых письменных источников, содержащих ценные сведения по истории Кубани в конце XVII – начале XVIII вв., является турецкий анонимный трактат об османских крепостях Северного Причерноморья, хранящийся в Каире. Этот трактат был написан около 1711 года неизвестным высокопоставленным сановником, обладавшим подробными данными о народах, проживавших в то время в Причерноморье, в том числе и на Кубани. Повествуя об истории постройки крепости Ачуев, аноним сообщает следующие сведения: 
      «Раньше, когда Азак (Азов – Р. Р.) находился еще в руках мусульман, на упомянутом полуострове крепости не было. Говорят, что лодки кяфиров приплывали в озеро Кызылташ по реке, называемой Кубань. Затем через горловину озера Кызылташ они выходили в Черное море и, нападая на некоторые прибрежные селения и гавани, находящиеся на анатолийской стороне, брали в плен людей, грабили их имущество. Потом, возвратясь обратно и прибыв далее на место, где в настоящее время построена крепость, они продавали пленников и, наловив рыбы, после этого расходились. 
      После того, как московские кяфиры завоевали крепость Азак (1696 год – Р. Р.), на упомянутом месте и была построена крепость Ачу, которая стала – с помощью всевышнего Аллаха! – прочной защитой и препятствием для прохода лодок этих кяфиров» [1]. 
Под кяфирами (т.е. неверными), упоминаемыми турецким автором, подразумеваются донские и запорожские казаки, которые в XVI-XVII вв. ходили в дальние морские походы «за зипунами». Сведения анонимного автора о том, что на обратном пути от анатолийского берега казаки делали остановку в устье реки Протока, где отдыхали и попутно сбывали часть награбленного добра, а также ловили рыбу, крайне интересны в связи с проблемой локализации береговых баз казаков.
      Известный исследователь истории казачества, в том числе и его морской истории, профессор В.Н. Королев писал: «Одним из неизученных и, больше того, не изучавшихся вопросов является… вопрос о базировании донских и запорожских судов и флотилий в их азово-черноморских походах» [2]. Между тем, как доказал в своих работах этот историк, в морских походах казаки не могли обходиться без береговых баз, которые служили им для пополнения запасов продовольствия и пресной воды. Походы донских и запорожских казаков по Азовскому и Черному морям нередко продолжались несколько месяцев, что было возможно при условии существования в Причерноморье одной или нескольких береговых баз. 
      Обосновывая необходимость существования таких баз, В.Н. Королев добавляет: «А ведь требовалось еще и пополнять расходившиеся боеприпасы, ремонтировать суда, страдавшие от штормов и сражений, просто отдыхать после тяжелых морских переходов (по преимуществу использовалась гребля, а не парус)» [3]. 
      Однако до настоящего времени историкам казачества не было известно расположение ни одной из береговых баз донских и запорожских казаков, использовавшихся ими в XVI-XVII вв. Тем важнее представляются сведения, содержащиеся в турецком трактате. Не есть ли это указание на одну из тех баз, о существовании которых писал В.Н. Королев (1940-2005), но которые так и не были локализованы при жизни историка? 
      По своему географическому положению устье реки Протока действительно было очень выгодно для размещения береговой базы: располагаясь неподалеку от Таманского полуострова (в XVII веке это была группа островов) и проходов в Черное море, она могла служить не только для отдыха казаков после походов, но и для обеспечения оных. Отсюда чайки и струги казаков могли отправляться в походы к берегам Крыма, Босфора и пр. 
      Из русских документов XVII века известно, что казаки дуванили дуван, то есть делили добычу, до возвращения в свои донские городки. Вполне вероятно, что одним из мест дележа награбленного был остров в устье Протоки, на котором впоследствии была построена крепость Ачуев. Судя по рассказу турецкого автора, здесь же казаки продавали пленников, захваченных в ходе морских походов, когда запорожцы и донцы разоряли прибрежные города и селения в Крыму, Анатолии и даже на Босфоре. 
      Фраза турецкого анонима, в которой говорится о том, что после продажи рабов и рыбной ловли казаки «расходились», может свидетельствовать о смешанном составе казачьих флотилий, останавливавшихся в устье Протоки. Вместе с донцами в морских походах нередко участвовали запорожцы, поэтому логично, что после завершения похода пути его участников действительно расходились: одним предстояла долгая дорога на Днепр, пролегавшая по морю и суше; другие шли по морю на Дон. 
      Кому казаки продавали рабов в устье Протоки? Покупателями живого товара могли быть ногаи, а также черкесы, обитавшие в интересующий нас период времени не только в Закубанье, но и в Прикубанье. Не исключено, что среди покупателей рабов могли быть турки и татары, жившие на Таманском полуострове и в Копыле. Например, в ходе морского похода 1648 года донские казаки захватили в Темрюке около 50 человек, которых тут же отдали за выкуп туркам. 
      Время, когда казаки стали использовать устье Протоки в качестве своеобразной «перевалочной базы», неизвестно: это могло произойти и в XVI, и в XVII веке. Если в вопросе о нижней хронологической границе функционирования «ачуевской» базы казаков пока нет ясности, то верхняя граница известна нам точно – это 1697 год, когда в устье реки Протока была построена крепость Ачуев. 
Использование устья реки Протока донскими и запорожскими казаками в XVII веке (возможно, и в XVI веке) подтверждает точку зрения, что в это время в данной местности не существовало турецких населенных пунктов, не говоря уже о крепости Ачуев. Иначе казаки не чувствовали бы себя в устье Протоки столь вольготно.
      О том, что река Протока была известна русским людям, по крайней мере, с XVII века свидетельствуют и картографические источники. «Речка Чернопротока» показана на «Чертеже городам украинским и черкасским от Москвы до Крыма», созданном около 1670 года. «Чорная протока» есть и на русской коммуникационной карте, составленной около 1685 года [4]. 
      В свете вышесказанного становится ясно, почему в конце XVII - начале XVIII вв. сперва донские казаки-старообрядцы, а затем и некрасовцы бежали именно на Кубань. Как известно, многие городки этих первых кубанских казаков были построены по берегам реки Протока. Получается, что Протока была хорошо знакома донским казакам по морским походам и была для них, что называется, своей рекой. 

Значение устья реки Протока

      В цитировавшемся нами выше османском трактате начала XVIII века есть глава под названием «Подробное описание и рассказ о крепости Ачу», в которой приведен следующий эпизод, объясняющий, почему после взятия Азова новая русская крепость была построена на мысу Таган-Рог, а не на полуострове Минтана (на котором находилась крепость Ачуев – Р. Р.): 
      «Знающие люди рассказывают, что, когда московский царь захватил крепость Азак, он созвал всех верноподданных бояр и стал держать с ними совет, опросив: «Отныне крепость Азак перешла в наше владение, однако каким способом лучше следует нам ее уберечь?» И ему отвечали: «В том месте, где река Дон впадает в Азовское море, как говорят, на расстоянии восьми часов пути от крепости Азак находится залив. Если там будет построена крепость, то станет возможным все надлежащим образом обеспечить». И московиты потом построили на этом месте крепость, установили в ней также пушки и создали арсенал, назвав ее Тыган (Таганрог). 
      Однако когда [царь] получил сведения о том, что с полуострова Минтана с мусульманской стороны из упомянутого места, на котором была построена крепость Ачу, можно пройти к озеру Кызылташ, а оттуда попасть в Черное море, то он призвал к ответу бояр, с которыми он раньше держал совет, и сказал: «Вы наговорили мне, что надлежит построить крепость Тыган, однако скрыли от меня и не уведомили о месте, где находится крепость Ачу. Вы ввели меня в заблуждение, уверив, что если бы на том месте была построена крепость, то, полностью овладев Азаком, мы завоевали бы полуостров Шахи (Тамань – Р. Р.) и стало бы легко выводить лодки в Черное море», — и он приказал казнить двадцать бояр. 
      Из этого рассказа совершенно ясно, насколько крепость Ачу является важной и в какой мере враги веры были огорчены ее постройкой» [5]. 
      Факт казни бояр за неверный выбор места постройки гавани не подтверждается известными источниками, что неудивительно, поскольку место для будущей базы Азовского флота выбирал лично царь Петр Алексеевич. Но любопытны сведения турецкого анонима о значимости того места, на котором в 1697 году турками была построена крепость Ачуев.  
      Здесь стоит вспомнить о пожеланиях русской стороны, высказанных устами посла Емельяна Украинцева на конференциях в Константинополе в 1699-1700 гг. Повествуя о 17-20 конференциях по обсуждению условий мирного договора, состоявшихся с 3 по 24 апреля 1700 года, Украинцев писал: «С Кубанской стороны мы просили у них земли к Азову по Кубань, после того половины меж Кубанью и Азовом...»; «Видя их сильное упорство, мы просили по крайней мере на 15 часов езды к Кубани, с тем чтобы между Азовом и новым их городком Очероевым (Ачуевым), что на Черной Протоке, городков и сел не заводить. Они уступали только на 5 часов езды» [6]. 
      В итоге на 21 конференции, состоявшейся 27 апреля 1700 года, стороны сговорились на 10 часах езды. Южная часть русско-турецкой границы прошла по реке Ея. Впоследствии, в 1704 году, азовский губернатор И.А. Толстой и ачуевский владетель Хосян-паша встретились в устье реки Ея для размежевания границы. 
      Принимая во внимание первоначальные требования русской стороны на конференциях в Константинополе, можно сделать вывод, что рассказ турецкого автора о трудном выборе места строительства гавани для русского флота в 1696 году возник далеко не на пустом месте. 

Ошибки во времени основания Ачуева

      Несмотря на многочисленные сведения о точном времени постройки крепости Ачуев (1697 год), имеющиеся в письменных источниках конца XVII – XVIII вв., в научной литературе укоренилось ошибочное представление о гораздо более раннем основании этой фортеции. 
Как ни странно, ошибки относительно времени существования города Ачуева содержатся даже в работах маститых ученых. Так, известный историк и археолог И.В. Волков в статье об Адахунском сражении 1638 года пишет: «Движение по Черной Протоке контролировали крепости Атчу, Копыл и Ени-Копыл» [7]. Заметим, что крепость Ачуев будет построена лишь в 1697 году, крепость Ени-Копыл – в 1747 году. В 1638 году двух из упомянутых И.В. Волковым османских крепостей попросту не существовало. Что касается Копыла (Эски-Копыла), то эта крепость, построенная в 1608 году, находилась вдали от реки Протока и не могла напрямую контролировать движение судов по этому рукаву Кубани.
Неверные сведения о существовании крепости Ачуев в XVI веке приводит в одной из своих работ археолог В.Н. Чхаидзе: «В 1515-1519 гг. возводятся крепости Темрюк-Керман, Кызыл-Таш, Атчу и Агджа. В них размещаются турецкие гарнизоны, в Тамани базируется османский флот» [8].
      По-видимому, ошибочная традиция говорить о существовании города Ачуева едва ли не в эпоху средневековья ведет свое начало от шведского историка Иоганна Тунманна, который писал так: «Правда, около 1484 г. османы завоевали города и крепости Тамань, Темрук и Ачук в устье Кубани, причем, как говорят, покорили также остатки здешних (таманских) готов» [9]. Вряд ли стоит опираться на непроверенные данные Тунманна, не подтвердившиеся за двести лет, прошедшие со времени издания его книги, тем более что в письменных источниках нет ни единого свидетельства существования города Ачуева ранее 1697 года. И, даже если допустить, что в XV веке здесь был некий эфемерный город, якобы разрушенный османами, то между ним и османской крепостью Ачуев наблюдается хронологическая лакуна продолжительностью более двух столетий. Кроме того, автор турецкого трактата прямо говорит о том, что на месте, где в 1697 была построена крепость, раньше находилась стоянка казаков. 
      Истории постройки османской крепости Ачуев посвящена обстоятельная статья историка С.Н. Шаповалова [10], с которой не мешало бы ознакомиться вышеназванным авторам. В другой своей работе, посвященной походам донских казаков на турецкую крепость Ачуев в последние годы XVII века, С.Н. Шаповалов попутно разбирает статью автора этих строк о казачьем морском походе 1698 года [11]. Историк отмечает, что «донские казаки были плохо знакомы с местностью возле Ачуева…» [12]. Между тем, как мы видели выше, в письменных источниках имеются прямые указания на то, что до постройки османской крепости в 1697 году в устье реки Протока находилась стоянка казаков. Соответственно, среди участников разведывательного похода к городу Ачуеву в 1698 году вполне могли быть казаки, которые бывали в устье Протоки во время прошлых морских походов.  
      Таким образом, опираясь на сведения русских и турецких письменных источников XVII-XVIII вв., мы можем сделать следующие выводы: 
      1. Устье реки Протока было хорошо знакомо донским и запорожским казакам, останавливавшимся здесь после морских походов к берегам Анатолии. 
      2. В конце XVII века река Протока и земли по ее берегам представляли стратегический интерес не только для казаков, но также для Русского царства и Османской империи. 
      3. Достоверно известно, что османская крепость Ачуев была построена в 1697 году, поэтому она не могла существовать ни в XV, ни в XVI вв. 

Р.Н. Раскосов

Список литературы:

1. Весела З. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов юго-восточной и центральной Европы. Т. 2. М.: Институт Востоковедения, 1969. С. 131.
2. Королев В.Н. «По край бы моря синего…» Страница из морской истории казачества // Богатый колодезь: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1991. С. 141.
3. Там же. С. 144.
4. Bagrow L. A Russian Communications Map, ca. 1685 // Imago Mundi. Vol. 1952.
5. Весела… С. 131-132.
6. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великаго. Т. 3. СПб.: Тип. II-го Отделения Собств. Его Имп. Вел. Канцелярии, 1858. С. 548-549.
7. Волков И.В. Еще раз об Адахунском сражении казачьего флота в 1638 г. // Древности Кубани. Вып. 16. Краснодар, 2000. С. 44.
8. Чхаидзе В.Н. Османская крепость Хункала // «Е.И. Крупнов и развитие археологии Северного Кавказа»: XXVIII Крупновские чтения: Матер. Междунар. науч. конф. Москва, 21-25 апреля 2014 г. М.: ИА РАН, 2014. С. 395.
9. Тунманн И. Крымское ханство. Симферополь: «Таврия», 1991. С. 63.
10. Шаповалов С.Н. Строительство османской крепости Ачуев на Азовском побережье в XVII в. // Теория и практика общественного развития. 2015. № 8. С. 135-137.
11. Раскосов Р.Н. Морской поход донских казаков под город Ачуев в 1698 году // Копыл. 2014. № 3. С. 25-27.
12. Шаповалов С.Н. Походы донских казаков на турецкую крепость Ачуев в конце XVII в. // Теория и практика общественного развития. 2015. № 11.

16 Март, 2017 / Просмотров: 2660 / ]]>Печать]]>
© 2024 Решмет Д.А.